— Как это так, арестовал короля? Королей просто так не арестовывают! Значит, это было не самоубийство?
— Вот это и надо установить…
— Иными словами, вы поручаете мне это расследование?
— Поручаю, поручаю…
И господин Викар изложил инспектору события трагической ночи. Выслушав, Жюв сказал:
— Итак, поскольку утверждения Фридриха-Христиана о третьем человеке, якобы присутствовавшем во время трагических событий, не подтверждаются, выходит, что именно на него падает подозрение в убийстве… если, разумеется, таковое имело место.
— Именно так, — воскликнул господин Викар и даже пристукнул кулаком по столу. — Но, чёрт возьми, дорогой Жюв, как легко вы об этом говорите! Ведь речь идёт о короле! Подумайте, разве король может быть убийцей?.. Разве такое возможно? Ведь это повело бы к невероятным дипломатическим осложнениям! Нет, нет, Сюзи д'Орсель покончила жизнь самоубийством! В этом не может быть сомнений…
— Значит, — заметил Жюв с неопределённой улыбкой, — надо только установить, что это было самоубийство…
— Вот именно, это и надо установить! Это и только это!.. Так что отправляйтесь на улицу Монсо, проведите обследование на месте… Расспросите консьержку — она единственный свидетель. И докажите с фактами в руках, что это было самоубийство! Мы тут же дадим соответствующую информацию в прессу, и скандал будет погашен в зародыше!
Жюв встал и взялся за шляпу. Улыбка на его губах становилась всё более явной.
— Отлично, — сказал он, — я так и поступлю… И уверяю вас, господин Викар, что я проведу расследование со всей возможной тщательностью и беспристрастностью!
Жюв вышел из кабинета, а заместитель директора разволновался ещё больше и проворчал себе под нос:
— Он проведёт расследование с полной беспристрастностью! Ах, чёрт бы тебя побрал!..
И, желая снять с себя ответственность, он тут же помчался в кабинет к своему непосредственному начальнику, главе сыскной полиции господину Анниону, и рассказал ему о своём разговоре с Жювом.
В отличие от своего заместителя, господин Аннион обладал решительным и жёстким характером. Он заявил Викару напрямик:
— Вы совершили большую оплошность! Сегодня утром я вам всё ясно растолковал: послать на расследование толкового инспектора и чётко его проинструктировать, к каким результатам он должен прийти! А вы что сделали? Зачем вы поручили расследование Жюву?
— Так ведь Жюв — наш лучший следователь! Можно сказать, наша самая породистая ищейка!..
— Породистая ищейка! — передразнил его господин Аннион. — Профессиональные качества Жюва вне обсуждения! Раскрытие истины — его органическая потребность, природное свойство! Он просто неспособен не обнаружить правду. Вот почему вы совершили ошибку, поручив ему это дело!
Господин Аннион хотел ещё что-то добавить, но в это время в дверь постучали, и вошедший служитель подал ему на подносе телеграмму. Прочтя её, он словно забыл о присутствии славного Викара и разразился гневным монологом:
— Нет, ей-богу, они совсем задурили мне голову!.. Откуда мне знать? Разве я могу влезть в его шкуру?.. Чёрт возьми, от такой заварухи весь совет министров может полететь вверх тормашками!.. Что я могу им ответить?
Затем, вспомнив о присутствии Викара, начальник сыскной полиции продолжал, потрясая злополучной телеграммой:
— Вот, полюбуйтесь, что они мне пишут: «От министерства Гессе-Веймара господину министру внутренних дел, площадь Бовэ, Париж. Многочисленные телеграммы, направленные нами Его величеству королю Гессе-Веймара Фридриху-Христиану II, проживающему инкогнито в отеле „Рояль-Палас“ на Елисейских Полях, остались без ответа, несмотря на их крайнюю срочность. Правительство Гессе-Веймара просит министра внутренних дел Франции соблаговолить начать немедленное расследование по этому поводу и подтвердить нам, что упомянутые выше телеграммы дошли по назначению и находятся в руках Его величества…»
Закончив чтение, господин Аннион продолжал возмущаться:
— Вот так! Ещё немного, и они обвинят меня в том, что я перехватываю телеграммы, адресованные их королю! Фридрих-Христиан, видите ли, не отвечает на телеграммы! А я-то здесь при чём? Может быть, он оплакивает свою любовницу… А теперь ещё Жюв влез в эту историю… В хорошенький переплёт мы с вами попали, господин Викар! В хорошенький переплёт!
А тем временем Жюв, ничего не желая знать о назревающем скандале, преспокойно вышел из здания министерства, кликнул фиакр и направился на улицу Монсо. Он прекрасно понял, чего хотел от него господин Викар, но отнюдь не собирался идти навстречу его пожеланиям. Ничуть не заботясь о своей служебной карьере, он превыше всего ставил истину. Он чувствовал, что порученное ему дело заключало в себе какую-то зловещую тайну, и это ещё более разжигало его интерес.