— Вот почему он зовёт тебя Грейворен. Вот почему ты не такой, как остальные.
Ронан пожал плечами, но это вышло скорее озабоченно, нежели беззаботно.
— Вот почему латинская грамматика такая ужасная. Потому что грамматика твоя.
Ронан снова пожал плечами. Вопросы так и лились лавиной на Адама, но ему было слишком сложно произнести их вслух. А Ронан вообще человек? Наполовину грезящий, наполовину грёза, создатель воронов, девочек с копытами и целых лесов. Немудрено, что школьная форма Аглионбая душила его, немудрено, что его отец взял с него клятву молчать об этом, немудрено, что он не мог заставить себя сосредоточиться на учёбе. Адам уже давно это понял, но теперь он осознал это снова, полнее, глубже, всю нелепость Ронана Линча в классе для стремящихся в политики.
Адам почувствовал себя немного истеричным.
— Вот почему лес говорит на латыни, а не на португальском или валлийском. О Боже. Я...
Он заключил сделку с этим лесом. Когда он заснул, и Энергетический пузырь был в его мыслях, плутая в его снах, неужели Ронан...
— Нет, — быстро сказал Ронан своим не школьным голосом. — Нет, не я его создатель. Я спросил у деревьев после того, как догадался, почему, чёрт возьми... как, черт возьми, это произошло. Энергетический пузырь существовал каким-то образом до меня. Я просто нагрезил его. Я имею в виду, что я просто придал ему такой вид. Я, не зная того, выбрал эти деревья и этот язык, и всё это дерьмо вокруг. Чем бы это ни было на энергетической линии до меня, оно было разрушено, а значит, не имело тела, формы... когда он пригрезился мне, я придал ему снова физическую форму. Вот и всё. Как это называют? Явить. Я только явил его из какой-то другой хреновой плоскости, в которой он прибывал. Это не я.
Мысли Адама кружились мутной массой; прогресса не было – он топтался на месте.
— Энергетический пузырь — это не я, — повторил Ронан. — А ты всё ещё ты.
Одно дело сказать, а другое дело увидеть Ронана Линча стоящим среди деревьев, которые он явил к жизни, выглядя их частью, потому что и был их частью. Маг... Неудивительно, что Ронан спокойно относился к сверхъестественности Адама. Не удивительно, что ему нужно было, чтобы Адам был таким.
— Не понимаю, какого хрена я вообще тебе это рассказал, — выдал Ронан. — Нужно было солгать.
— Просто дай мне секунду переварить это, ладно? — попросил Адам.
— Как скажешь.
— Ты не имеешь права психовать из-за того, что я просто хочу всё обдумать.
— Я же сказал: как скажешь.
— И сколько тебе понадобилось времени, чтобы поверить в это? — требовательно спросил Адам.
— Я всё ещё пытаюсь, — ответил Ронан.
— Значит, всё еще не можешь... — Адам осёкся. Он внезапно почувствовал, будто его сбросили с большой высоты. Это было то же ощущение, как тогда, когда он знал, что Ронан нагрезил что-то большое. Он только успел задаться вопросом, было ли это связанно с энергетической линией или с шоком от откровения Ронана, как такое случилось снова. На этот раз свет вокруг них ослабел.
Черты лица Ронана обострились.
— Энергетическая линия... — начал было Адам и снова осёкся, не зная как закончить мысль. — Что-то происходит с энергетической линией. Такое чувство, будто ты грезишь что-то большое.
Ронан раскинул руки, явно давая понять, что это не он.
— Что ты хочешь делать?
— Не знаю, стоит ли нам оставаться здесь, пока всё вот так, — сообщил Адам. — Я определённо не считаю, что нам стоит пытаться добраться до долины роз. Давай просто позовём её ещё несколько раз.
Ронан уставился на Адама, оценивая его состояние. Он определённо увидел, что у Адама появилась потребность встать на колени у себя в квартире, заложить руки за голову и подумать о том, что он сейчас узнал.
— Как насчёт ещё одного раза? — произнёс он.
— Сиротка! — закричали они одновременно.
Общая цель их слов разрезала мрак.
Лес услышал.
Явилась Девочка-Сиротка. Её кипа была низко надвинута на огромные глаза, а свитер казался ещё заношеннее. Она не могла не напугать, появившись среди серо-зелёных деревьев не своим обычным способом, а пробегая между тёмными стволами. Она выглядела так, будто сошла с винтажной фотографии, которые Адам видел в Барнс, потерявшееся дитя эмигрантов из разрушенной страны.
— Вот ты где, оборвашка, — сказал Ронан, когда Чейнсо нервно закаркала. — Наконец-то.
Девочка неохотно предложила Адаму вернуть его часы. На ремешке появились отметины от зубов. Циферблат показывал 6:21. Часы были очень грязными.
— Можешь оставить их себе, — велел Адам, — пока. — Он на самом деле не мог одолжить ей часы, но у неё не было ничего, даже имени.
Она начала говорить что-то на странном, сложном языке, в котором Адам узнал старый, первоначальный язык того, чем было это место – язык, который юный Ронан по ошибке принял за латынь в своих давних грёзах – а потом умолкла. Она произнесла:
— Берегись.
— Чего? — уточнил Ронан.
Девочка-Сиротка закричала.
Свет потускнел.
Адам почувствовал это в груди, резкое падение энергии. Словно все артерии, идущие к сердцу, обрезали ножницами.
Деревья взвыли; земля задрожала.
Адам рухнул на колени, прижимая ладони к земле, чтобы вздохнуть, попросить помощи, чтобы Энергетический пузырь вернул ему биение его сердца.
Девочка-Сиротка исчезла.
Нет, не исчезла. Она резко обрушилась вниз по наклонной скале, цепляясь пальцами за выступы, слепо скользя копытами, увлекая за собой крошечные камушки. Она не взывала к помощи, она просто пыталась спасти себе жизнь. Они смотрели, как она скатилась в чистый водоём и, благодаря прозрачности воды, увидели, как глубоко она в него погрузилась.
Не раздумывая, Ронан прыгнул вслед за ней.
Часы показывали 6:21.
Ронан ударился о воду достаточно сильно, чтобы увидеть искры перед глазами. Вода была тёплой, как кровь, и в мгновение, когда он подумал об этом тепле, он понял, что помнит этот водоём. Он видел его во сне раньше.
Это кислота.
Жарко было потому, что вода разъедала его. В конце концов, от него не останется ничего, кроме костей, белых колышков, торчащих из школьной формы, как у Ноа.
Ронан немедленно отбросил все свои мысли в отношении Энергетического пузыря.
«Не кислота, — подумал он. — Преврати это не в кислоту».
Однако его кожа продолжала гореть.
— Убери кислоту, — сказал он вслух водоёму, когда защипало глаза. Жидкость затекла ему в рот, проникла в ноздри. Он чувствовал её бурление под ногтями. Где-то под ним была Девочка-Сиротка, и она находилась в странном море на несколько секунд дольше. Сколько времени у него есть. Сейчас он не мог хорошо вспомнить тот сон, чтобы узнать. Он выдохнул слова прямо в кислоту. — Сделай воду безопасной.
Энергетический пузырь вздыбился вокруг него, вздрагивая и дёргаясь, пытаясь удовлетворить его просьбу. Теперь он мог видеть, что Девочка-Сиротка медленно поднимается к нему. Она прикрыла глаза; она не знала, что он прыгнул за ней. Скорее всего, она не ждала ничьей помощи. Сиротка-девочка, сиротка-мальчик.
Ронан бросился к ней – он был хорошим пловцом, но не в кислоте и без недостатка кислорода.
Жидкость рычала возле его кожи.
Он схватил её за огромный свитер, и её глаза распахнулись широко, странно и испуганно. Её рот собирался произнести «Кра»? А потом она схватила его за руку. С мгновение они оба тонули, но она не была глупой, начала грести свободной рукой и ударилась о каменную стену.
Было такое чувство, что они погрузились на мили ниже поверхности.
— Энергетический пузырь, — сказал Ронан. Из его рта вырвались огромные пузыри. Его мозг отказывался решать проблемы. — Энергетический пузырь, воздух.
Как правило, Энергетический пузырь не допустил бы опасностей. Как правило, энергетический пузырь знал, каким было хрупким человеческое тело. Но сейчас он его не слушал, но даже если и слушал, то ничего не мог сделать, чтобы помочь.