— Да. И, вероятно, мне захочется еще раз завтра, послезавтра и после послезавтра. Тогда, где-то через месяц, я почувствую себя чистым.
— Вы сможете принимать ванны каждый час, когда мы прибудем в Норкросс, но сейчас вы долж-ны сосредоточиться на том, что я собираюсь рассказать.
— Я неуютно себя чувствую, — Джек почесал за ухом, — одной ванны недостаточно, чтобы избавиться от этих насекомых.
Онория непроизвольно отступила назад. Не хватало еще привезти его, завшивленного, в Нор-кросс.
— Вам придется самому греть себе воду, — она указала на баки в углу.
— Как скажете, — согласился Джек.
За обедом Джек вел себя, как настоящий джентльмен, желая показать ей, что она не ошиблась, доверившись ему. Как она вообще могла решиться на такую авантюру? Джек раньше гордился своим знанием женщин — до тех пор, пока не встретилась Рашель. Теперь же он не был уверен, знал ли он вообще что-нибудь о них. Женщины казались ему такими загадочными и непостижимыми, как и много лет назад, когда он впервые поддался женскому очарованию. А Онория Стерлинг поражала его больше всех.
После обеда он устроился в кресле в гостиной, тяжело вздохнув. Еще один скучный утомительный вечер. Джеку уже хотелось поскорее добраться до коварного дядюшки.
В то время как Онория читала «НьюТаймс», Джек оценивал ее фигуру. Она была небольшого росточка и, откинувшись в кресле, едва доставала ногами до пола. Но, несмотря на это, ее фигура поражала своей гармоничностью. Он вспомнил, как соблазнительно Онория покачивала бедрами при ходьбе. Полнота придавала ей особое очарование, а пышная грудь вызывала восхищение. В отблесках огня кожа казалась гладкой и шелковистой, а волосы окружали голову сияющим ореолом. Джек не мог подобрать слова, чтобы точно описать цвет ее волос. Красный — звучало бы грубо, а темно-рыжий — банально. Не медно-рыжий, а какой-то более тонкий оттенок, цвета светлого каштана, что ли. Как цвет его первого пони. Он подавил смешок. Тюрьма плохо влияла на него. Никогда раньше ему не пришло бы в голову сравнивать цвет женских волос с цветом шкуры лошади. Когда-то давно он использовал более лестные и соблазнительные сравнения.
— Что ты сказала? — голос няни оторвал Джека от созерцания.
— Русские вторгаются? Что случилось с Бонапартом?
— Император приезжал с визитом в Лондон, няня, — громко объяснила Онория, — в день празднования победы союзников.
— Стоило спасать мир ради автократии, — сухо заметил Джек.
— Вы придерживаетесь республиканских взглядов? — спросила девушка.
— О, совсем нет. Правление заурядного человека может привести нас к погибели.
— Что такое? Нам угрожает погибель? — заволновалась няня.
— Нас спасли от всеобщего разрушения, — прокричал Джек няне в ухо, — теперь кто-то должен спасти нас от спасителей.
— Успокойтесь и послушайте. — Онория снова уткнулась в газету.
— Вы действительно думаете, что меня волнуют события в Лондоне? — осведомился Джек, — прочтите что-нибудь поинтересней.
— Что бы вы хотели узнать? — спросила она с издевкой, — криминальную хронику?
Джек подскочил, выхватил у нее из рук газету и снова сел. Раскрыв газету, он стал просматривать страницы. Вот. Это действительно интересно и достойно внимания. Он зачитал отчет о празднованиях в Гайдпарке.
— Вы умеете читать? — удивилась Онория.
— Конечно, я умею читать.
— Я считала… я не была уверена, что вы можете… На губах Джека появилась циничная усмешка.
— Это необходимо при моей работе. В частности, я обращаю внимание на социальные заметки.
Онория покраснела.
— Что ты говоришь, Десмонд? — няня вперила в него взгляд. — Работа? Пф-ф! Ты палец о палец не ударил за всю свою жизнь, держу пари.
— Конечно, нет, — отрезал Джек, — я веду праздную жизнь лентяя.
— У кузена Эдмонда приличное состояние в Йоркшире. — Онория выразительно посмотрела на Джека. — Ему приходится трудиться только над совершенствованием манер.
Перестав обращать на женщин внимание, Джек продолжал изучать колонку объявлений в «НыоТаймс». Перчатки, кареты, лошади, самые различные сорта вин. Продавалось все, были бы только деньги.
Картины прежней жизни в Лондоне промелькнули перед его глазами. Рассвет, проникающий сквозь занавешенные окна в игорном доме, где любая следующая карта могла принести успех или разорение.
Только в последние месяцы он осознал, насколько глупо себя вел.
В то время как Джек погрузился в чтение, Онория украдкой посматривала на него. Теперь она подозревала, что он более благородного происхождения, чем кажется.
Может, его погубили карты? Или мать Джека слишком потворствовала ему и, разбаловав, испортила его? Он не захотел продолжать дело отца? Растратил все его состояние и оказался ни на что не пригодным в этой жизни?
Ему— остались только привлекательная внешность и обаяние. Этого у него хватало в избытке. Хоть Онория имела лишь небольшой опыт общении с мужчинами, она вынуждена была признать, ч го он мог заинтриговать кого угодно.
Эти выразительные карие глаза — несомненно, лучшее, что у него есть, в особенности, в сочетании с завораживающей улыбкой…
Онория улыбнулась.
— Вы сегодня потрудились на славу. Няня никогда не отказывает себе в стаканчике шерри перед сном. Не желаете ли вы? Джек поморщился.
— Я ненавижу шерри, — он вскочил с кресла, — я думаю, мне пора спать.
— Тем лучше, — пробормотала няня.
Он торопливо сбросил с ног ботинки и кинул их к ногам Онории.
Она обескураженно посмотрела на него.
— Это чтобы убедить вас, что я не собираюсь сбежать, — проговорил он с ухмылкой и поплелся в свою комнату в одних носках. Остановившись у дверей, он обернулся.
— Не забудьте также запереть мою дверь.
ГЛАВА 4
Онория пила чай, когда Джек вошел на кухню.
— Доброе утро, кузен.
Он хмуро поприветствовал ее и уселся за стол.
— Какое волнующее мероприятие вы запланировали на сегодня? — осведомился он, не в состоянии сдержать своего сарказма.
— Сегодня мы купим вам одежду.
— И ботинки. — Джек сел и картинным жестом взмахнул салфеткой.
Онория достала лист бумаги.
— Все, что вам необходимо — в этом списке.
— Можно взглянуть? — наверняка она упустила половину из того, что ему требовалось.
— Позже, — отмахнулась она, — завтракайте и поедем.
После завтрака он послушно занял свое место в карете. В то время как экипаж трясся по узкой дороге, Джек со все нарастающим любопытством разглядывал окрестности. В первый день своего прибытия в Глостер он чувствовал себя слишком измотанным и не обратил внимание на окружающий ландшафт. Но сейчас ему доставляло огромное удовольствие изучать места, по которым они проезжали. Он не мог понять, в каком графстве они находились. Проспав почти всю дорогу сюда, он теперь не имел представления, как далеко от Шропшира они заехали.
Джек стал мечтать о новом гардеробе, сшитом по его меркам.
Его глаза расширились от удивления, когда они стали подъезжать к Манчестеру. Конечно, на Лондон это не похоже, но он и такого не ожидал. Здесь они наверняка найдут хорошего портного.
Джек уже представлял свой гардероб: рубашки из тончайшего батиста, накрахмаленные шейные платки, различные жилеты неярких расцветок, возможно, с вышивкой; штаны из мягкой оленьей кожи и пары две брюк. А также костюмы для верховой езды, домашние шлафроки, ночные рубахи, широкие плащи, чулки, туфли, ботинки…
— Куда мы едем? — изумился он, когда карета Проехала мимо следующего магазина готовой одежды.
— К продавцу, который не заберет все мои Деньги, — отрезала Онория. — Вы думали, я собираюсь приобрести вам новый модный гардероб? У Меня есть на что потратить свои деньги. Вы сможете купить все, что пожелаете, когда добудете ожерелье. Экипаж наконец остановился перед облупленным зданием магазина в одном из переулков.
— Это же магазин поношенной одежды! — запротестовал Джек.
— Вот именно, мистер Дерри. И если вы хотите что-либо приобрести, лучше следуйте за мной, — с непреклонным видом Онория вышла из кареты и прошествовала в магазин.
Владелец лавки радостно приветствовал ее.
— У моего бедного кузена украли багаж, — она дала Джеку знак подойти ближе. — У вас не найдется какой-нибудь одежды, которая ему подойдет?