Санзак поднялся на ноги.
— Я думаю… Мне кажется, что я, возможно, знаю, как сделать то, что ты хочешь.
— Как? — резко обернулся Вораг, внезапно насторожившись.
— Кровь — не единственная вещь, которая питает наш вид, — сказал Санзак. — Кадар и иже с ним являются достаточным тому доказательством, — он замолчал. Затем, не дождавшись от Ворага ответа, он подошёл к другой стороне гроба. — Они питаются материей смерти, так же как материей жизни. В`соран сам умирал уже несколько раз.
— Я знаю это. Сделай это с ней, — отрезал Санзак.
Санзак облизал губы.
— Он не мертва. Не по-настоящему. Небольшая искра всё ещё теплится. Если бы могли оживить её, раздув из искры пламя…
— Она проснётся, — хрипло закончил Вораг. Он посмотрел вниз, на высохшее тело, и провёл рукой по изгибу одной из впалых щёк.
— Возможно, — ответил Санзак. — Мои знания… недостаточны. Я многому научился, но я не некромант. Мне нужно время. И… — он замялся.
— Что? Продолжай, — сверкнул глазами Вораг.
— Мы не можем переместить её. Она должна испить из глубин смерти, в покое. Словно цветок, пьющий на солнце, — медленно произнёс Санзак. Он посмотрел вниз, на тело, и продолжил: — Это потребует времени и терпения, — он поднял взгляд на Ворага. — Чего у тебя не хватает, мой друг, — сказал он с вызовом. — Нет, если мы и дальше пойдём на юг, как планируется. В пустыне в изобилии будет смерти, но не безопасности, не мира. Она так и останется пустой шелухой.
После недолгого молчания, Вораг спросил:
— И что ты предлагаешь?
— Восток, — ответил Санзак. — Равнина Костей, — он отступил от гроба. — Я думаю, что есть причина, по которой Нагаш сделал свою остановку именно здесь. Гниющий ветер дует с востока, неся обещание старой смерти. Он накормил его, сделал сильным, и то же может сделать и с ней. В тех бесплодных землях много смертей, и там мы сможем найти то, что нам нужно.
— Ты уверен в этом? — спросил Вораг спустя некоторое время.
— Нет, — прямо ответил Санзак. — Я ни в чём не уверен, когда дело касается нашего рода. Но я верю.
— Готов ли ты поставить на кон свою жизнь за эту веру?
— Моя жизнь всегда была твоя, ты можешь сделать с ней всё, что хочешь, Кровавозубый. Что бы ты не думал обо мне, но я всё ещё твой верный слуга, — ответил Санзак и, выпрямившись, встретился с красным взглядом Ворага.
— В`соран увидит в этом измену, когда узнает.
— И что, — ответил Санзак. — Он должен был уже привыкнуть к этому, неприятному, как он сам.
Вораг рассмеялся и хлопнул Санзак по плечу.
— Я рад, что не убил тебя, старый друг.
— Да, — ответил Санзак, потирая плечо. — Я тоже.
— Независимо от того, в каком направлении мы пойдём, нам по-прежнему будет нужна армия, — задумчиво произнёс Вораг. — Хотя бы для того, чтобы держать В`сорана подальше от наших спин.
— Тогда ты по-прежнему хочешь пойти в те туннели?
— Больше, чем когда-либо, — усмехнулся Вораг. — Пошли. Чем раньше начнём, тем быстрее закончим.
Вораг прошёл мимо Санзака и, откинув полог паланкина, вышел наружу. Не останавливаясь, он спрыгнул на землю и увидел Кадара, прятавшегося рядом. Он улыбнулся.
— Кадар, — сказал он. — Готовься, колдун. Мы идём во тьму.
— Что? — заморгал колдун от удивления и подозрения.
— Санзак будет сопровождать нас. Остальные будут ждать здесь.
Взгляд Ворага наполнился раздражением, когда его приказы вызвали ожидаемые протесты. Не из любви к нему, подумал он, но всего лишь из-за того, что немногие стригои могли спокойно ждать, когда битва была не за горами. Единственным рыком он заставил их всех умолкнуть.
— Вы будете ждать здесь, — рявкнул он, заглушив даже самых громких ворчунов. — Скоро будет достаточно крови. Но сейчас вы будете ждать. — Он оглядел своих последователей, и каждый, чей красный взгляд встречался с его, отводил глаза. Даже ещё до того, как они получили дар Ушорана, айалы и агалы стригоев постоянно интриговали, чтобы добиться влияния над своими собратьями. В настоящее время, это было, если угодно, более цивилизованно. По крайней мере, сейчас было труднее воткнуть нож в спину соперника, так как далеко не факт, что этого было бы достаточно, чтобы убить того. Вораг был ветераном змеиной ямы, которой являлся двор Ушорана, и ожерелье из клыков, вырванных из пасти врагов, было ярким тому свидетельством.