— Вы сможете делать то, что пожелаете. Мне понадобится стража. Нет никого, кому бы я могла также доверить свою жизнь, как вам. Кто-то захочет обзавестись супругой и пустить корни.
— Пустить корни? — грубовато рассмеялся он. — Думаешь, кто-то из нас пожелает пахать землю?
— Я говорила образно. Но я уверена, кое-кого из вас занимает мысль о спокойной жизни после всех тех испытаний, которые нам посчастливилось пережить.
Несколько ворчливых возгласов в знак согласия заставили ее улыбнуться.
— Это хорошая, но опасная жизнь. Что касается меня, я уже не так молода. Думаю, неплохо, когда тебе не нужно беспокоиться о том, что каждый новый рассвет может стать последним.
— Быть убийцей опасно, а быть королевой — еще опаснее. Особенно принимая во внимание твою историю. Ты была изгнана. Твоя собственная семья желала тебе смерти. И очевидно, до сих пор желает. Как тебе самой известно, твои подданные с такой же легкостью могут отравить тебя, как и короновать.
Кирин стремительно выводил ее из себя. Если он не желает присоединиться к ней, так тому и быть. Ей будет не хватать его. Парень был одним из ее лучших людей и близким советником в обычных обстоятельствах. Однако он был волен сам выбирать свой путь. Хоть она пожалела, что он внес сомнения в мысли других ее людей.
Она сделала глубокий вдох и собралась.
— Довольно. Я не собираюсь обсуждать здесь мудрость принятого мной решения. Оно окончательно. Я возвращаюсь домой. За вами выбор присоединиться ко мне или нет, — она подняла с земли свой рюкзак. — Я жду вашего решения с первым светом.
Лилли собиралась уйти в ночь. Ей нужно было пространство. Столько всего случилось за такое короткое время. Ей нужно было побыть одной. Но Кирин, последовавший за ней, казалось, не понимал этого.
— Если ты собираешься продолжить спорить со мной, то побереги время и силы. Мое решение окончательно.
— Ты отправишься в свое королевство, несмотря на верную смерть?
— Ничто не вечно в этом мире. Но если ты боишься собственной смерти, то ты волен уйти от меня. Я не обижусь.
— Думаю, меня легко будет оставить в прошлом, когда твою голову увенчает корона.
Она обернулась к нему, обрадовавшись, что они находятся вне пределов слышимости остальных.
— Так вот о чем ты? Ты думаешь, я променяю тебя на дешевую безделушку? И всех моих людей?
— Конечно. Мы сражались рядом с тобой годами. Вверили тебе свои мечи и жизни. Мы были твоей семьей, когда твоя настоящая семья от тебя отказалась. А теперь мы недостаточно хороши? Ты предпочтешь нам королевство неблагодарных крестьян?
— Если я не вернусь и не возьму свое, то стану мишенью до конца жизни.
— Ты всегда была и будешь ею. Твое положение вывело мишень у тебя на спине. Может быть, это не справедливо, но так уж сложилось.
— Я хочу... — она покачала головой. — Я должна уладить это. Должна защитить своих людей. Мой отчим не заботится об их интересах. И никогда не заботился. А теперь, когда умерла моя мать... — она прервалась, так как слезы вновь обожгли ей глаза. — Теперь, когда моя мать умерла, у них не осталось никого.
Он плюнул на песок у ее ног.
— Ты уже изменилась.
— Я не стану терпеть твоих оскорблений, — в подтверждение своих слов она направила на него свой кинжал. — И я не изменилась.
— Ты хочешь отправиться домой ради мести. Ты хочешь, чтобы реки окрасились его кровью, а твои подданные были вынуждены признать, что заняли не ту сторону.
У нее закипела кровь от удовольствия, когда она представила нарисованную им картину.
— В сердце ты убийца. Ты живешь ради удовольствия вершить справедливость своими руками и следовать собственным моральным принципам. И, тем не менее, через пять минут ты принимаешь решение и начинаешь говорить языком дипломатии и приукрашиваешь свои стремления.
Ее сердце замерло, когда он наклонился к ней. Он собирался поцеловать ее. Она почувствовала это душой. Но страшное заключалось в другом. Ее ужасало то, как сильно она желала, чтобы это случилось. Когда Кириан остановился в нескольких сантиметрах от ее лица, она практически изнывала от желания.
— Я без оглядки последую за тобой в ворота ада.
Его теплое дыхание коснулось ее кожи и заставило ее всю дрожать.
— Но только за тобой настоящей. Убийцей. Я готов увидеть, как ты умираешь тысячью и одной смертью. Такова наша природа. Но я отказываюсь смотреть, как поглощается твой дух и ты становишься бледной тенью женщины, которая когда-то завоевала мою верность.
— Вот уже десять лет я — Принцесса убийц, — она пробежала кончиками пальцев по щетине на его подбородке и задохнулась от животного желания, исходившего от него. — Но больше нет.
— Лилли...
— Теперь я — Королева убийц. Помоги мне вернуть мое королевство. Помоги мне восстановить справедливость после десяти лет, которые я провела в изгнании за то, что родилась ребенком другого мужчины.
Лунный свет блеснул на его зубах, когда он улыбнулся.
— Да. Я сделаю это. Я с удовольствием буду служить Королеве убийц.
Он провел рукой по ее щеке и отступил.
— Но если я увижу, что ты растворяешься в жизни политика, я сам убью тебя.
Она рассмеялась.
— Если ты сможешь победить меня в честной битве, то моя смерть будет заслуженной.
— За все те годы, что мы сражались плечом к плечу, ты когда-нибудь видела, чтобы я боролся честно?
Он развернулся и удалился в ночь, прежде чем она успела ответить.
Глава 2
Кирин сжал зубы, чтобы сдержать рвущиеся наружу проклятия. Он почти поцеловал ее. Она была так близко, что он чувствовал запах мяты, которую она жевала после обеда.
— Они все здесь.
Голос Натана вырвал его из воспоминаний. Действительно. Тела павших в битве этой ночью были сложены слева от того места, где он стоял.
— Хорошо. Излишняя осторожность не помешает, здесь полно падальщиков.
Он видел ящериц размером с небольшую лошадь как раз накануне. Из них получалось превосходное жаркое, однако его не прельщала мысль проснуться и обнаружить, как одна из них нависает над ним. Маг содрогнулся от представленной картинки, произнося заклинание над трупами. Тела превратились в пыль. Кирин был уверен, остальным членам отряда казалось, что это просто, но боль отдавалась в его голове с такой силой, что мир плыл перед глазами. Поэтому после он присел на корточки и вздохнул, чтобы прийти в себя. Парень не удивился, когда в момент слабости его мысли вернулись к Лилли.
«Она возвращается домой к своему рыцарю».
Он даже не представлял, что этот день настанет. То, что тот болван не последовал за Лилли, когда ту изгнали, говорило Кирину о недостойной натуре. Однако девушка всегда клялась, что он остался, чтобы подготовить королевство к ее возвращению, когда наступит время перемен. Она всегда говорила, что оставшись, он доказал свою любовь к ней. А кем был Кирин, чтобы спорить? Парень решил, что рано или поздно она сама узнает правду. Очевидно, он ошибался, потому что теперь Лилли возвращалась к своей любви.
Кирин скривился при мысли об этом. Он знал, что она обручена с самого рождения. Тогда Лилли оглядела его с головы до пят, как будто оценивала нового коня, а потом сказала, что обещана другому. В тот момент Кирин не понял, почему она думала, что для него это имеет значение. Однако вскоре узнал правду. Между ними что-то было. Некая искра влечения, которая заставляла трепетать парня, когда они прикасались друг к другу. Должно быть, Лилли почувствовала это при первой же встрече. И так как она считала правильным быть прямой и открытой, то сразу же отвергла возможность отношений. К несчастью, эта девушка стала для него запретным плодом. Даже если бы она не была королевской крови, эта тема запрещена, потому что она отдана другому.
Конечно, время от времени она находила кого-то, чтобы снять напряжение, но не вкладывала в это чувства. И никогда не развлекалась со своими людьми. От этого влечение Кирина к ней только усиливалось. А теперь ему предстояло восхитительная перспектива встречи с мужчиной, которому была отдана ее верность.