Всегда эффективная, франкская дипломатия иногда приносила результаты неожиданные и, надо сказать, непредвиденные. Так, когда франко-баварскую принцессу Теоделинду в конце 580-х годов обручили с королем лангобардов Аутари, была достигнута договоренность, что она сможет сохранить католическую веру, как все меровингские принцессы, выдававшиеся замуж за границу. И в самом деле, ее муж, закоренелый еретик, считался с ее верой. После смерти Аутари в сентябре 590 г. Теоделинда вышла за его преемника, короля Агилульфа. Тот был язычником, но позволял жене отправлять культ, как ей было угодно, строить церкви и переписываться с папой. В 603 г. Теоделинда даже получила разрешение окрестить в католическую веру их сына, принца Адалоальда. Благодаря этому стечению счастливых случайностей наследник лангобардского трона стал не только кровным родственником Меровингов, но еще и верующим в никейские догматы. Брюзга мог бы отметить, что священник, крестивший Адалоальда, был приверженцем «трех глав», и, значит, юного принца можно считать схизматиком. Но даже папа предпочел закрыть на это глаза{741}. Что касается Меровингов, они сочли, что мнимое обращение лангобардов в католичество заслуживает укрепления дипломатических связей. В июле 604 г. австразийские послы торжественно помолвили Адалоальда с только что родившейся дочерью Теодоберта II{742}.
Неизвестно, участвовала ли в переговорах Брунгильда, приходившаяся прабабкой этому ребенку. Этот жест соответствовал основной направленности ее дипломатии примирения между большими варварскими королевствами. К тому же в начале VII в. мир с лангобардами сделался необходимостью. Византийцы явно менее щедро, чем когда-то, финансировали свою внешнюю политику, потому что дела империи шли плохо. А ведь без регулярного поступления зарубежного золота меровингская экономика становилась неустойчивой. Так что лучше было довольствоваться двенадцатью тысячами солидов, которые лангобарды платили ежегодно{743}, и грабежом, легким и прибыльным, малых соседних народов.
СОСРЕДОТОЧЕНИЕ НА БУРГУНДИИ (602–610)
Разрыв между Бургундией и Австразией
События 602–604 гг. были последними, которые были отмечены единой волей, определявшей политику королей Австразии и Бургундии. Потом пути обоих Teilreiche разошлись. Совершеннолетие королей, нажим со стороны местных аристократий и растущая роль Билихильды, молодой супруги Теодоберта II, привели к тому, что десятилетнее единство исчезло. Когда — неизвестно, но контроль над Австразией Брунгильда утратила. Фредегар предлагает назидательную версию этого эпизода, отнеся его к 599 г.:
В этом году австразийцы изгнали Брунгильду. Один бедняк встретил ее, совсем одну, близ Арси, в Шампани. Согласно ее желанию он отвел ее к Теодориху [II]. Теодорих принял свою бабку Брунгильду с удовольствием и осыпал ее почестями. Что касается бедняка, то в награду по ходатайству Брунгильды он получил епископство Оксерское{744}.
Увы, в этом рассказе все нелепо. Дата неправдоподобна, поскольку папские письма показывают, что в 601 г. Брунгильда еще была хозяйкой обоих королевств{745}. Образ старой королевы, бедной и скитающейся, вероятно, очень романтичен, но абсурден: мы знаем, что Брунгильда сохранила свою казну и личное имущество, в том числе земли, которыми владела в Австразии. Что касается образа честного крестьянина, вознагражденного за добрый поступок епископским саном, — такое едва ли возможно. Человек, упомянутый в этой побасенке Фредегара, — на самом деле Дезидерий Оксерский, о котором известно, что он был блестящим аристократом из Каора{746}. Поскольку этот город принадлежал лично королеве, Дезидерий несомненно был клиентом Брунгильды. Наделение же его чертами выходца из низов, вероятно, было лишь неуклюжей попыткой очернить его память.
Коль скоро этот рассказ хрониста надо отвергнуть, придется признать, что о настоящих причинах разрыва между Австразией и Бургундией мало что известно. Датировать это событие можно на основе набора писем, отправленных Григорием Великим в Галлию в ноябре 602 г. В самом деле, папа писал Брунгильде так, как будто она все еще правила от имени обоих внуков{747}, но странным образом забыл адресовать хоть слово Теодоберту II, притом что похвалил Теодориха II за почтительность, которую тот сохранил по отношению к бабке{748}. В конце 602 г. Рим знал, что королева сосредоточилась на Бургундии, даже если разрыв с Австразией официально еще и не произошел. Плоды этого разрыва созревали, надо полагать, медленно. Первые напряжения стали ощущаться только в 604 г., и то объяснить их трудно. Только к 605 г. оба внука Брунгильды действительно поссорились, а еще через пять лет случилось настоящее столкновение.