Пока что утренний дар вкупе с личным имуществом, которое Брунгильда привезла из Испании, обеспечивал молодой королеве изрядное состояние. Тем не менее, чтобы обладать могуществом в меровингской Галлии, богатства было недостаточно. Чтобы располагать настоящей властью, быть по-настоящему уверенным в своей безопасности, следовало иметь в подчинении группу «верных», которые преданы тебе лично и служат твоим интересам. В 566 г. Брунгильда могла рассчитывать лишь на нескольких вестготов, сопровождавших ее в Австразию. Поскольку до наступления феодальной эпохи связь, соединяющая двух людей, не передавалась третьему, Сигиберт не мог отдать жене никого из служивших ему «верных». Брунгильда должна была научиться создавать клиентелу из тех, кто ей обязан.
Для этого могла оказаться полезной масса земельных владений, которыми она располагала. Действительно, наличие у королевы земель оправдывало необходимость назначения главных управителей: «майордома королевы» для заведования доходами и снабжением, «референдария королевы», который бы составлял официальные документы, «коннетабля королевы», отвечающего за ее табуны, не считая множества управляющих, которые ведали бы каждым из доменов. Функции этих слуг, как и высших королевских чиновников, находившихся при особе короля, балансировали между чисто домашней службой и отправлением публичных должностей. Так или иначе, эти люди были близки к власти, и во дворце меровингской королевы, как и во дворце короля, похоже, находились все социальные лифты. А ведь по обычаю монархине дозволялось лично выбирать слуг. Поспособствовав карьере некоторых честолюбцев, щедро вознаграждаемых, Брунгильда могла тем самым положить начало набору собственных «верных». Но этого, конечно, было недостаточно, и она всю жизнь находилась в поиске клиентелы — инструмента власти, которого ей недоставало.
Обращение
После вручения утреннего дара королевская чета могла бы зажить обычной жизнью, если бы Сигиберт не пожелал получить все возможные преимущества от того события, каким стал его семейный союз с дочерью Атанагильда. Несколько изменив направленность «благочестия», которое король и прежде афишировал в качестве заметной черты своей политики, он обратился к молодой супруге с мольбой отвергнуть арианскую ересь и обратиться в католическую веру. Независимо от результата такой просьбы она добавляла Сигиберту популярности. Ведь епископы могли только восхититься усердием, какое король Австразии прилагает во имя триумфа истинной веры.
По обычаям того времени Брунгильда могла бы и отказать в обращении. Два поколения тому назад бургундская принцесса Хродехильда осталась католичкой, став женой язычника Хлодвига. Через несколько лет франкская принцесса Ингунда, выйдя за вестготского принца-еретика, тоже откажется обращаться в арианство.
Но в 566 г. в почти целиком католической Галлии Брунгильда могла понять, что влечет за собой религиозная принадлежность. Даже если бы отказ стать католичкой не обязательно повлек развод, он стал бы для нее политическим самоубийством. В самом деле, ни один галльский епископ не согласился бы иметь дело с закоренелой еретичкой, а при невозможности сблизиться с этими могущественными людьми королева была бы обречена на роль простой производительницы потомства. Поэтому Брунгильда спешно предпочла согласиться на принятие веры, которую предложил муж. Это был выбор власти, и это был ее первый официальный акт.
Поступок, который попросили совершить Брунгильду, значительным, конечно, не был. Помимо одного догматического пункта расхождения, довольно темного для непосвященных, у католической и арианской церквей были одни и те же верования, одни и те же таинства и почти одна и та же литургия. Лишь немногие богословы умели различать обе конфессии, и даже столь блестящий ум, как Ницетий Трирский, совсем запутался, когда попытался провести четкое различие между ними{163}. За исключением Хильдеберта I и Хильперика, похоже, немного разбиравшихся в спорах о Троице, меровингские короли этой проблемой не интересовались, для них были важны только ее дипломатические последствия. В практическом плане католическая церковь признавала крещение детей, совершаемое арианами. То есть, чтобы обратиться в никейскую веру, еретику достаточно было отречься от положений Ария, принять миропомазание, то есть помазание лба святым маслом (миром), и поучаствовать в католическом богослужении. Именно на этот ритуал, скромный и ни в коем мере не унизительный, и согласилась Брунгильда. Трон Австразии, конечно, стоил мессы. И в течение последующих пятидесяти лет никто не поставил под сомнение безупречную ортодоксальность королевы.