- Ты выбрала свой путь, дитя мое. Отныне я наложу на тебя новое обязательство. На поле есть не только верные сыны и дочери Аркадии, но и предатели, что не могут уйти на Авалон. Я даю тебе этот меч, прими его. Он поднимет их души и даст им плоть, отныне они будут твоей свитой, что хранят завесу и наказывают предателей и ослушавшихся воли богов. А ты поведешь их к искуплению. Здесь и сейчас говорю я. Они станут всадниками, несущими смерть и искупление. Это будет славная охота. А ты станешь ее королевой.
Арувит преклонила колено перед грозной богиней, определившей ее судьбу, приняв меч и венец из белого золота, что горел ярче пламени. Но не знала дева, что ей теперь делать с ребенком, коего она уже признала своим. Морриган ответила и на этот вопрос.
- Вырасти его достойным воином, который сможет принять корону и повести всадников на последнюю охоту.
Так появились слуа мертвые предатели, что не ведая покоя мчались по небу вслед за своей королевой.
Сид замолк и вдохнул, из его рта вырывались клубы пара скрутившись в воздухе спиралями. Странный был конец у истории, какой-то оборванный. Набравшись смелости я все же спросила:
- А что же стало с ребенком?
- А что с ним могло стать? - спросил выходец холмов. - Арувит воспитала его великим воином, достойным белой короны и после того, как она больше не смогла выдержать ее тяжесть юный принц принял ее. Теперь у Дикой Охоты король.
Я по-новому взглянула на своего гостя, так не похожего на фейри из легенд и что-то щелкнуло в мозгу, как же была слепа все это время.
Сид взглянул на меня, он догадался, что я поняла. Эта история, которую он мне рассказал была последней. Больше не будет посиделок на деревянных ступенях и ароматного чая. Не будет для кого печь яблочный пирог. Сердце сжалось от невыносимой тоски. Даже отголосок холмов может навсегда изменить душу смертного, что уж говорить о настоящем его воплощении. Я не верила, что вот так закончится волшебство и он уйдет, оставив после себя невыносимую тоску. Холодные пальцы коснулись щеки. Вздрогнув от неожиданного прикосновения с удивлением, воззрилась на гостя. Тот улыбнулся, но ничего не сказал. Лишь скользнул второй рукой в складки плаща выудив оттуда приличный бурдюк. Он был полон, сид изящным движением откупорил его и подхватив пустую чашку налил рубиново-красной жидкости.
- У тебя есть два пути. Ты можешь забыть и жить дальше. Я уйду и больше никогда не побеспокою. Но…
- Я не смогу жить с этим знанием.
- Ты одна из немногих, вопреки слухам, мы не всегда похищаем людей, многие уходят сами.
Гость потянулся к завязкам и маска, блеснув на мгновение в свете фонарика упала ему на колени. Взглянув на мертвенно-бледное слегка сероватое лицо, кожа которого в некоторых местах была покрыта странными, будто ритуальными шрамами я протянула руку за чашкой.
- Да будет так, - сид улыбнулся, но это больше походило на оскал слишком острыми были зубы и нечеловеческим вид. - Прими свою судьбу.
В чашке оказалось вино, терпкое и ароматное, совершенно не похожее на то, что я когда-либо пила. Разлившись теплом от желудка по всему телу легкий дурман алкоголя той стороны развеял все сомнения. Где-то совсем близко послышался лай собак и конское ржание, но я не обратила на это внимание. Сид встал и подал мне руку увлекая за собой в темноту неосвещенной дорожки за домом. Это было странно, я точно помню раньше там горел фонарь. Тело стало будто невесомым и было ощущение что все, происходящее сейчас настолько правильно. Выходец холмов снял свой плащ и накинул мне на плечи ткань оказалась тонкой, но безумно теплой. На лицо упало несколько снежинок, но я не обратила на это внимание пока снег не пошел в полную силу. Он был белым и пушистым, совсем не холодным, но в то же время не таял, падая под ноги. Послышался всхрап, обернувшись на звук, я увидела, как сид подвел коня.