— Я старше, — пожал плечами Подушка.
— Ну и толку, все равно у тебя характер "да заткнусь я", а у меня "да заткнись ты", — сказала я.
В итоге Капитошка на все забил и сидел там с нами. Мы ему честно посоветовали привести девушку и сидеть легально, но тут мимо шла Наташа.
— Так, что это все на паровозике сгрудились? — ехидно спросила она.
— Паровозиком, — добавил Капитошка и скрылся среди парочек, которые немного повозмущались и смирились.
Наташа зашла. Я впервые пожалела, что мы с Подушкой сели на первый вагончик. Ирка с Одеялом успешно прятались за волосами, мне было прятаться не за чем. Я быстро пересела к Подушке на колени и пригнулась.
— Ты скорее мне шею свернешь, — посетовал Подушка, пока я пыталась из-за его противоположного от меня плеча следить за Наташей. Та старательно ходила туда-сюда, я на каждый шорох пряталась за Подушкой и его волосами. Своих-то нет!
Подушка уже смеялся, придерживая меня, чтобы я не свалилась.
— Ой, улитка! — рассмеялась Ира.
— Эскарго! — хихикнула я.
— Ольга, класс! — прокричал Капитошка с другого конца поляны.
— Что, так заметно, что не за своими? — уточнила я.
— Нет, заметно, что туда-сюда, туда-сюда, — изобразил Подушка.
— Ага, ты еще пошатайся! Я совсем свалюсь! — я покрепче вцепилась в парня. — Ну что она там, отвернулась?
— Не знаю.
— А ты скажи «нет», и она вообще рыпаться не будет, — подсказала Ира. Наташа все проинспектировала и ушла.
— Интересно, если она сейчас вернется, и какой-то парочки не будет хватать, она спросит, куда ее дели? — усмехнулась я.
— Давай на спор, не будет, — сказал Подушка. — И не будем узнавать, что будет потом.
Подушка встал.
— Ого! — послышался голос Капитошки.
— А-а, я высоты и темноты боюсь. У меня сейчас истерика будет! — сказала я.
— Да? — удивился Подушка.
— Ага, — кивнула я.
Подушка, впрочем, не испугался и пошел вперед.
— О! — уважительно протянул Капитошка.
— О-о! — узрели все.
— А от Одеяла не дождешься! — посетовала Ира и дернула его за собой. — Пошли!
— От моего тоже, — сказал одна очень упитанная украиночка.
Подушка остановился и расхохотался. Я боялась и покрепче в него вцепилась, остальные удивлялись. Вскоре я освоилась и помахала сначала одной рукой, потом другой, а потом двумя.
— Ты что?
— Дирижерскую профессию осваиваю, метроном уже есть, — я постучала зубами.
Ира, наконец, встала, за ней и Одеяло, и они подошли к проходу. Подушка вышел из прохода обратно на поляну.
— А… то-точно, — сказала я.
Новая волна удивления прокатилась по лавкам.
— Меня бы так, — сказала Ксюша.
— Ага, особенно по лестницам! — кивнула я, все больше опасаясь за свою сохранность.
— Везучая, тебя по лестницам носят, их тут столько!
— Ага, везучая, а как страшно, что сейчас навернется, да еще и вместе со мной!
— Ну да, — наконец сообразили все.
— Пошли уже отсюда, и поставь меня где-нибудь на землю. Где-нибудь она тут точно есть, только не говори, что кругом асфальт! — сказала я.
— Не первый раз? — посочувствовал кто-то.
Мы дошли до лавочки, где повстречали белочку.
— Спустите меня с небес на лавочку, — попросила я.
— Вот везучая, ты все эти лестницы не шла, — сказала Ира.
— Ага, зато ты по своей воле сейчас села, а меня не опустят никак! — ответила я ей.
— Ну, ты и так считай, сидишь…. лежишь, — резонно заметила Ира.
— Подушка, спусти меня-а-а. Эу, не тормози! — воскликнула я.
— Подожди-подожди, Подушка, ничего не отвечай, — подорвалась с места Ира и что-то ему сказала тихо.
— Что она тебе сказала? — грозно спросила я.
— А что мне за это будет? — спросил у меня Подушка.
— По башке не будет лавочкой, — ответила я.
Меня опустили на лавочку и тут же снова подняли.
— Ну ладно, ладно, вообще никогда по башке не будет! — сказала я.
Подушка посадил меня на лавку.
— Ну ты и дурак, — сказала ему Ира. — По голове-то будет!
— И что, я так и буду — вверх-вниз, вверх-вниз! — Подушка решительно сел и посадил меня к себе на колени.
— Так я посижу, — согласилась я.
— В любом случае тебе когда-нибудь приспичит слезть! — сказал парень.
— Как приспичит, так и…
Ира поперхнулась смехом.
— Да-а-а, — протянул Подушка, соображая, чем ему это грозит.
— Поскорее пусть приспичивает, — посоветовала Ира. — Быстрее скинет!
— М? — спросил Одеяло.
— Что М… м! Алфавит учишь? — спросила у него Ира.
— М да, м… ничего, ничего м… — сказала я.
— А теперь Бромли, в смысле Подушка! Ноль да ноль и ничего, и ничего, и ноль! — сказала Ира, фразу из мультика, заменив главного героя на Подушку. — И последний по счету, но не по ценности. Сто очков получил белый…
— Подушка! — закончила я.
Ирка расхохоталась.
— Последних белок распугала, — вздохнула я.
— Последних? Ледниковый период? — уточнила Ира.
— О, саблезубые белки! — ужаснулась я.
— Зато какие орешки! — рассмеялась Ира.
— У меня скрипачизм просыпается, или кто-то идет? — спросила я.
Подушка прислушался.
— Сейчас будет, — я изобразила настраивание ушей-рук на нужный звук.
— Что-то идет! — одновременно с Подушкой сказала я, парень поразился до глубины души.
— Да, я мысли читаю, — кивнула я.
— Заметит, не заметит? — спросила Ира.
— А ты камуфляж надень, и не заметит, — посоветовала я.
— Погадайте на кустах, их много, — посоветовал Подушка.
— Ну, ты садист-любитель, — покачала головой Ира, посмотрев на все кустики.
— Нет, уже профессионал, — сказала я.
— Профнепригоден, — отвергла его кандидатуру Ира.
Подушка изобразил жестокую обиду:
— Почему это?
Одеяло стал озираться.
— Не вертись! — шикнула на него Ира, пытаясь сохранить конспирацию. Голоса приближались. — Не вертись!
Тот озирался до тех пор, пока Подушка не стукнул его по голове. Мне же в это время приспичило откинуться назад — привыкла, что Подушка держит, а он как раз руку убрал… еще бы чуть-чуть, и головой об каменную оградку куста. Но он меня поймал! Я погрозила ему пальцем.
Оказалось, что зеленодачники шли к себе на дачу. Они уже почти прошли, но Одеяло неожиданно заорал:
— Где?
Зеленодачники обернулись.
— Блин, там этот жуткий оскальчик идет, — поморщилась я.
— Что отсюда видно? — спросила Ира.
— Да!
— Ужас, какой у него оскальчик, если даже с твоим зрением видно!
— Да нет, вроде бы никого нет, — сказал один из них.
Ира ласково заткнула рот Одеялу.
— Нет ну… Упс, — глухо-слепой эстонец, наконец, различил украинцев.
— Сейчас прикопаем Одеяло, — сказала Ира.
— Вон под тем кипарисом, — продолжил Подушка.
— С которым он сравнился по стройности, — закончила я.
— Чтобы акация была еще более гремучей! — сказала Ира.
— Причем тут акация, если мы его под кипарисом прикапывать будем? — не понял Подушка.
— Потому что мы под кипарисом прикопаем! — ответила я.
— Акацию? — спросил Одеяло.
— А зачем вам Одеяло прикапывать? Испачкать успели?
Ира порылась в кустах, сказав:
— Подождите!
Девушка нашла там шишку и запустила ее в украинцев, попала метко в лоб оскальчику. Оскальчик погас.
— Вот упала шишка прямо оскальчику в лоб, оскальчик осердился и ногою топ! — продекламировала я, так же как читала это в детском саду года в 3.
Украинец недоуменно уставился на свою поднятую ногу и поставил ее на место. Ира принялась шуршать в кустах.
— Не трогай! Вдруг там еще шишка, — сказали украинцы.
— Наоборот, хорошо! — ответила им Ира.
— Кому?
— Улыбочку перевоспитываем, чтобы не такая скалистая была! — сказала я.
— Склизкая, — усмехнулась Ира.
— Фу, Ира! Причем тут склизкая? Я про скалы говорила, а ты про что?
— Явно не про скальпы.
— Что? Альпы? Какие Альпы?
— Что глухой телефон?
— Какой еще Елафон?
— Причем тут генофонд?