39
Послушный вестник поспешил к Морфею;
Он миновал просторы тёмных вод;
Со всею расторопностью своею
Он в потроха земли проник, под свод
Таинственный, где сумрачный оплот
Морфея; там постель ему Фетида
Всегда кропит, а Цинтия с высот
Росу роняет, а под ним хламида
Угрюмой ночи: тьма без образа и вида.
40
Двойные на запоре неспроста
Из полированной слоновой кости
И в серебре запретные врата;
Их сторожили псы в подспудной злости,
Чтоб не вошли непрошенные гости,
Заботы, например, смущая сон,
Однако легче пуха, гибче трости
Дух миновал преграду и заслон;
К Морфею спящему сумел проникнуть он.
41
Баюкал спящего поток певучий,
Веками низвергаемый горой,
И тихий дождь, струящийся из тучи,
И ветер быстрый со своей игрой,
Как будто бы жужжал пчелиный рой;
Сны навевало вечное звучанье,
И не могло бы вторгнуться порой
Из-за стены враждебное рычанье;
Царил в покоях мир и вечное молчанье.
42
Стремительный приблизился посланник,
Но спящий не откликнулся на зов;
Его сотряс тогда воздушный странник,
Любой ценою разбудить готов
Морфея, к неподвижному суров,
Однако только лепет однотонный
В ответ услышал вместо чётких слов,
Не отступил гонец неугомонный,
А спящий бормотал, вернее, бредил сонный.
43
Морфея дерзкий дух сильней сотряс
И пригрозил воззвать к самой Гекате,
И тот приподнял голову, но глаз
Не открывал, и, не сдержав проклятий,
Спросил, кто разбудил его некстати;
Проворный дух ответил: «Архимаг,
Премудрый повелитель нашей рати,
Одну из грёз полживее во мрак
Просил послать, чтоб спящему попасть впросак».
44
Исполнил просьбу бог, сновидец вечный;
Он выпустил одну из лживых грёз
И снова погрузился в сон беспечный,
Не ведая ни горестей, ни слёз;
Как жаворонок взмыл в небесный плёс,
Дух, покидая мрачную обитель;
На крылышках он грёзу ввысь вознёс,
Полётов ослепительных любитель,
Дух поспешил туда, где ждал его властитель.
45
Тот к чарам соблазнительным прибег;
Из грёзы даму сделал он умело,
Её для мнимых предназначив нег;
Из воздуха соорудил он тело,
Облёк его искусно тканью белой,
И чёрный плащ на гибельную ложь
Накинул; вожделенье завладело
Волшебником; так призрак был хорош;
Он был, обманчивый, с прекрасной Уной схож.
46
Волшебник повелел той грёзе праздной
На доблестного рыцаря напасть,
Обворожить его мечтою грязной,
Внушить ему губительную страсть,
Чтобы грешил он, беззащитный, всласть,
Изведав обаянье твари мнимой,
Которую магическая власть
Во тьме произвела, таясь под схимой,
И уподобила лукаво даме зримой.
47
И начался богопротивный труд;
В сон рыцарский обманщица закралась;
Зловещим пылом сладострастных смут
Прельстить она героя постаралась;
Расчётливая, к сердцу подбиралась;
Как будто дама с ним легла тайком
И похоть в ней развратно разгоралась,
И ей как будто блудный пыл знаком,
Распространяемый Венериным сынком.
48
Казалось, привела сама Венера
Её на ложе, где царит порок
Податель сладострастного примера,
А он-то думал, что она цветок,
Чистейший, добродетели залог,
Дочь короля, твердыня и опора
Обычая, который с детства строг,
А тут средь певчих граций дочь позора,
Которую плющом своим венчала Флора.
49
Тогда напал на рыцаря испуг,
И пренебрёг он беззаконной данью;
Он вожделенье принял за недуг,
Не поддаваясь грешному желанью,
Хотя его к преступному лобзанью
Подобием и призраком огня,
Прельстительно таясь под чёрной тканью
И прихотливой нежностью дразня,
Женоподобная склоняла западня.
50
И оскорблён таким бесстыдным жаром,
Неистовый почувствовал он гнев,
Готовый сокрушить одним ударом
Блудницу, но, собою овладев
И пристально на призрак поглядев,
Он испытать себя решил сначала;
Она же по примеру кротких дев
В отчаянье притворном зарыдала,
Как будто знатная красавица страдала.
51
И молвила: «Люблю я, рыцарь, вас;
Поэтому я с грозным роком в ссоре,
От злоключений рок меня не спас;
Слепой божок обрёк меня на горе,
Любить велел, но разве не в раздоре
Со мной любимый? Ненависть в ответ
Я вызвала, и я погибну вскоре;
И вам не жаль меня в расцвете лет?
Неужто, рыцарь, мне прощенья даже нет?