37
Карета грузно ехала в поля,
Где пышная природа не скудела,
Гуляющих цветами веселя,
А женскому коварству нет предела;
Дуэсса с Люциферою сидела,
Была красотка с виду хороша,
А рыцарем досада овладела;
Тщеславием позорным не греша,
Лишь к подвигам влеклась высокая душа.
Песнь VIII
Артура дева призвала.
Повержен великан,
Дуэсса же посрамлена;
Разоблачён обман.
1
О горе! Сколько обстоятельств тесных
В погибельные гонят нас врата
И праведник без помощи небесных
Сил пал бы, но спасает правота
И с ней любовь, пока она чиста;
Был приведён к плачевному итогу
Гордыней Рыцарь Алого Креста,
Но вот любовь пускается в дорогу
И Принца славного приводит на подмогу.
2
Пред ними замок сумрачный возник,
И путники приблизились к твердыне;
У карлика из уст прорвался крик:
«Подумайте о бедном господине
Моём! Жестокой обречён судьбине
Он здесь; его тиранит лютый тать».
О беспощадном вспомнив исполине,
Принц даме предложил поодаль ждать
И убедиться, кто достоин побеждать.
3
Он к запертым приблизился воротам,
И перед ним не замок, нет, острог
Несокрушимым высился оплотом,
Пришельцев не пуская на порог,
Но затрубил оруженосец в рог,
Украшенный веселыми кистями
И грозное молчанье превозмог
Своими чудотворными вестями;
Злонравному внушал он страх перед гостями.
4
Всех сокрушал могучий этот звук;
Гремел он вопреки любым помехам
И слышался на три версты вокруг
Неодолимым троекратным эхом;
Он побеждал своим ужасным смехом
Обманчивые козни грёз и чар,
Торжествовал над вражеским успехом,
И, угрожая стражам вихрем кар,
Любые мог врата открыть его удар.
5
До основанья замок содрогнулся;
Врасплох застигнут хлопаньем дверей,
Сам великан в покоях ужаснулся,
Где тешился с Дуэссою своей;
Свирепых не страшился он зверей
И воинов, но тут при звуках рога,
Испуганный, он бросился скорей
Взглянуть, что там за недруг у порога;
Напала на него великая тревога.
6
Дуэсса в предвкушенье торжества
Помчалась вслед на звере многоглавом;
Была в короне каждая глава,
И вспыхивал на языке кровавом
Огонь, жестоким свойственный забавам;
Увидел рыцарь зверя, поднял щит
И на врага рванулся в гневе правом;
Пусть супротивник с виду ядовит,
Мечом сразить его отважный норовит.
7
Казалось, бой не страшен исполину,
Судьба к нему как будто не строга;
Занёс он суковатую дубину,
Чтоб сокрушить безжалостно врага;
Однако жизнь герою дорога;
Увидел он, что смерть ему грозила
И увернулся; здесь одна нога,
Другая там; чудовищная сила
Неуловимого героя не сразила.
8
Воинственный без ложного стыда
Схитрил, и помогла ему судьбина:
Не причинив отважному вреда,
Из рук могучих выпала дубина,
И хлюпнула податливая глина,
И на четыре ярда глубина
Отверзлась, как подземная пучина,
Ударом яростным потрясена;
Так ранит землю беспощадная война.
9
Когда Юпитер вдруг в припадке гнева
Грозою омрачит голубизну
И не щадя ни города, ни древа,
Карает землю за её вину,
Он мечет с неба молнию одну,
Потом другую в грешные долины,
Карая дерзновенную страну,
И остаются на земле руины,
И поднимаются над ними горы глины.
10
Дубину великан поднять не мог;
Завязла в глубочайшей из колдобин
Она, прервав губительный бросок;
Хоть великан свиреп, жесток и злобен,
Дубину вновь поднять он не способен,
И рыцарь шуйцу недругу отсек
Мечом, который молнии подобен;
Возмездия зловредный не избег,
И кровь его лилась быстрее горных рек.
11
Прервался рёв из глотки исполина,
Ужасный голос гибельной тоски;
Ревел он, как последняя скотина,
И рёв будил глухие уголки;
Так на пустынных пастбищах телки`
Мычат, когда отсутствуют коровы;
Так бесятся кимврийские быки,
Откормлены и на убой готовы;
И рёву вторили окрестные дубровы.
12
Постигнув, что судьба к дружку строга,
Дуэсса устремилась в бой кровавый
И натравила зверя на врага;
Был злобен хищник этот многоглавый
И наступал, плюясь огнистой лавой,
Но, верный господину до сих пор,
Сам взысканный при этом бранной славой,
Оруженосец дал ему отпор,
И меч его сверкал, неотвратимо скор.