Не то, чтобы у него сейчас в жизни была неразделенная любовь, но он был из тех мужчин, которые хорошо знали, что это за чувство.
Ладная, статная Настя, хоть и была сейчас всецело и только "его" - в то же время как будто оставалась самодостаточной, ни в ком и ни в чем не нуждающейся личностью.
Тонкин очень любил посвящать ей свои афоризмы. Он переиначивал слова древних философов, чтобы описать то, что чувствует к этой необычной девушке.
Слова поэтов серебряного о века особенно хорошо ложились на такие тезисы. "Чем больше женщину мы любим, тем меньше нравимся мы ей" - слова Пушкина. Тонкин переиначил: "Чем больше ты ее любишь - тем ценнее ты в ее глазах".
Он просто иначе понимал восторг и восхищение, и считал, что каждая женщина заслуживает поклонения со стороны ее мужчины.
Заботливым он был совершенно точно, а ещё крайне нежным, любящим и очень предупредительным. Разве мог он знать, что Пушкин был прав гораздо больше него? И что Настя со временем начнет воспринимать как должное - его тотальное поклонение и возведение его на пьедестал.
Время шло, а Настя всё больше сближалась с Никитой. Их роднило то, что во вселенной Тонкина, они оба были что-то вроде голодранцев. Только Тонкин конечно же, узнав об этом, с ними бы не согласился.
Он всё больше влюблялся в талант Никиты, все больше испытывал преданность к Насте, и ему казалось, что он наконец в кои-то веки, не одинокий герой глупого рассказа про волка одиночку, а окружён единомышленниками и друзьями.
После внедрения технологии Никиты, и вывода на рынок роутера нового класса под брендом Сенситив Дилан, акции компании Тонкина резко подскочили в цене. Таким образом была достигнута цель Эда - они потеснили на рынке
"Пчелу" Денисова. Теперь можно было выдохнуть и немного отдохнуть. И Тонкин подумал о том, что сейчас тот самый момент, когда надо сделать паузу. Ради его будущей семьи.
Он сделал Насте предложение под Новый год - 29-го декабря. Она сказала "да" и они укатили на Сейшелы отпраздновать помолвку.
В одну из лунных островных ночей, Эд гладя Настю по волосам прошептал: "Я хочу от тебя ребенка".
Она не выдержала и расплакалась. Промычав лишь..: "Да Эд. Это было бы замечательно."
Засыпая она прошептала: "Ты будешь замечательным отцом".
Глава 17
Подожди! - Настя чмокнула Эда в
щеку, и поправила ему галстук. - Вот, теперь отлично.
Тонкин ей подмигнул и скрылся за бронированной дверью.
Они были женаты уже ровно две недели. Расписались они сразу же, как только прилетели с островов, и Настя на следующий же день перевезла вещи.
Бытовуха, которой так боялся Тонкин (Настя же его богиня, королева, вдруг она плохо моет чашки или любит мясо недожаренным?) - оказалась вполне терпимой.
Настя и Эд отлично проводили время вдвоем. Тонкин хотел, чтобы они сразу приступили к попыткам зачать будущего отпрыска, но Настя не захотела так спешить. Она строго - настрого запретила пытаться до лета.
У нее было одно незавершённое дело и этим делом был Никита.
Настя прекрасно отдавала себе отчёт в том, что нравится ему. И он ей нравился тоже. Она не стала бы обманывать себя, что он ей безразличен. И она не могла пока предугадать, как бы отреагировал Никита, узнав о том, что они с Эдом ждут ребенка.
Когда Никита узнал о том, что они расписались, первое что он спросил, было: "Ты все ещё Некликина, надеюсь?".
На что Настя помогала головой.
Неа. Поменяла.
Никита похрустел костяшками и изрёк:
Ну, Тонкина, ну, дура.
Он тут же засмеялся, давая понять, что это добрая шутка.
Настя улыбнулась и обняла его.
Дорогой мой друг. Не бросай нас.
Мы без тебя не справимся.
Никита приподнял бровь.
Так уж, совсем не справитесь?
Конечно! Ты же правая рука Эда.
Он без тебя пропадет.
А я без него. - Никита тоже обнял
Настю и добавил: - Если он когда-то тебя обидит, я ему выбью передний зуб и будет дурацкая бомжацкая щель между двумя зубами. Поняла?
Было непонятно насколько серьезно сейчас говорит Никита, но Настя на всякий случай кивнула.
А теперь давай немного
поработаем! М? - Настя кивнула в сторону рабочих компьютеров.
Давай. Хочешь прочекаем все
сервера в Азии и Южной Америке? Работка нудная, но то что нужно для такого паршивого денька.
Давай! - у Насти загорелись