– Еще одну змею вы обнаружили в вашей постели? – спрашивает шериф. – Несколько месяцев назад, верно?
Я киваю, прикусывая внутреннюю сторону щеки, чтобы не сболтнуть лишнего. Например, не сказать ему, что он увидел ту змею только потому, что Вульфа и Аполлона арестовали. Или чтобы не задать вопросы, на которые у него, скорее всего, нет ответов.
Вздохнув, шериф разворачивается и идет к своей машине, а затем возвращается уже с перчатками и пакетами для улик. Он делает несколько снимков, а после аккуратно снимает с двери змею с запиской и складывает все в пакет. Через несколько минут он обращает внимание на рану, от которой умерла змея.
– Она была еще жива, – говорю я. – Это Вульф прекратил ее страдания.
– Хорошо, – кивает шериф.
– Хорошо? – повторяет Аполлон. – И это все?
– Можно тебя на минуту, Кора? – шериф кивает мне в сторону своей машины.
Я колеблюсь. Что бы ни сказал шериф, он может сделать это и в присутствии Аполлона. Но, кажется, Нейт не рад видеть нас с Аполлоном вместе, и мне становится любопытно, о чем именно он не хочет говорить при нем. Поэтому я прошу Аполлона подождать меня на крыльце, а затем следую за Нейтом к багажнику его машины. Открыв его, шериф укладывает пакеты с уликами в специальный ящик, а затем прислоняется к бамперу.
– О тебе ходят разные слухи, – говорит он низким голосом. – Вернее, о твоей личности.
Несмотря на то что мое сердце начинает биться быстрее, я усмехаюсь.
– О моей предполагаемой личности. А выдвинул это предположение, возможно, безумный человек.
Шериф медленно кивает, не сводя с меня глаз.
– Верно. То есть это не ты посещала библиотеку с целью изучить старые документы, касающиеся смертей представителей рода Стерлингов?
Я молчу, чувствуя, как в горле возникает комок, который трудно проглотить. Полагаю, этого молчания достаточно, потому что в глазах шерифа появляется блеск, говорящий о том, что он докопался до истины.
– Я могу ответить на любые вопросы, которые ты хочешь задать о своей семье, – говорит он. – И…
– И?
– Ты не хочешь позвонить родителям?
От внезапного приступа страха мой желудок сжимается, и я хватаюсь за машину. Совсем недавно я предполагала, что они могут что-то знать о моих биологических родителях, но…
– Чтобы я не смогла вернуться сюда, они отправили меня в тюремный лагерь на гребаном острове, – тихо говорю я. – И ты хочешь, чтобы я просто позвонила им и посмотрела, будут ли они честны со мной?
– Это важно, – говорит Брэдшоу, не сводя с меня взгляда.
– Нет! – возражаю я, отступая назад. – Это ничего не изменит, тем более для этого города.
Нейт оценивающе смотрит на меня, но я уже разворачиваюсь и возвращаюсь к Аполлону. Когда я снова смотрю на Нейта, то замечаю, что он просто молча отдает нам честь и садится в свою машину.
Мы наблюдаем за тем, как он разворачивается и уезжает прочь по подъездной дорожке.
– Еда, – внезапно говорит Аполлон, и я выдыхаю. – Нам нужно поесть, а потом мы вернемся к Джейсу и тумаками выбьем из него ответы на некоторые вопросы.
– Отличная идея. Во всяком случае, лучше, чем звонок моим родителям.
Глава 10
Вульф
Я стою у бара Титанов «Спуск», к боковой стене которого прибили обезглавленное тело какого-то парня. Кто-то изрядно искромсал беднягу, из-за чего под его телом растеклась лужа крови, а грубые порезы на шее навели меня на мысль, что его смерть была мучительной. Чем дольше я смотрю на тело парня, тем сильнее меня тошнит. Теперь, когда Титаны, можно сказать, практически покинули корабль, разбираться с этим происшествием предстоит мне.
Наконец я отвожу взгляд от мертвого парня и заставляю себя осмотреть окрестности. Мне странно находиться в Вест-Фолсе при свете дня, не опасаясь нападения. Малик и другие Адские гончие рассредоточились вокруг квартала, ожидая неизбежного прибытия полиции.
Шесть месяцев назад три Адские гончие были найдены обезглавленными, и мы понятия не имеем, кто и почему совершил это преступление. Конечно, мы попытались провести расследование, но из этого ничего не вышло, тем более полицию совершенно не волновали убитые члены банд. Такова цена за жизнь в неблагополучном районе города – если ответ на вопрос, кто совершил то или иное преступление, не приходит сразу, то дело уходит в долгий ящик еще до того, как высохнут чернила в папке.
Однако этот мертвый парень кажется мне знакомым.
– Зацените, – говорит Малик. – Эти буквы были вырезаны и на других телах.
У меня перехватывает горло, когда я вижу на коже запястья парня вырезанные буквы «К» и «С».