Спустя час он вернулся…
— Ну что там?
— У нее сломано два ребра и левая нога, позвоночник не задет.
— Так это же должно быть хорошо?
— Это еще не все… самый сильный удар пришелся на голову, у нее кровоизлияние и очень обширная гематома.
Он тяжело вздохнул.
— Ей сделали трепанацию, отчистили все от крови… но…
Его голос дрогнул.
— Шансов очень мало. Ее надо перевозить в центр нейрохирургии… там может быть смогут помочь.
— А перевозить куда?
— В Германию. Если она не выживет я похороню ее там, на ее Родине.
— В смысле ты? А я? Германия же совсем рядом. Я могу поехать…
— Нет, я поеду один.
Он крепко обнял меня и прижал к себе, его сердце билось так сильно, от чего мне становилось еще тяжелее.
— Я не оставлю тебя! Я поеду с тобой.
Я шептала ему на ухо.
— Прошу тебя, я хочу поехать с тобой.
Он отстранился и взглянул мне в глаза. Холодная пелена закрыла от меня его душу. Острая ледяная игла пронзила мне сердце от его тихих, как будто чужих, следующих слов.
— Я. Поеду. Один.
Я оттолкнула его и стремительно вышла из больницы. По пути домой мы не разговаривали. Вечер и ночь мы провели в гробовом молчании, и утром он уехал, не сказав мне ни слова. Я притворялась, что сплю, а он даже не заглянул ко мне и не поцеловал перед отъездом, как каждое утро до этого. Когда дверь за ним захлопнулась, я, наконец, разревелась, заглушая свои слезы и боль подушкой, которая еще хранила запах любимого и такого жестокого мужчины.
Проревевшись, я взяла себя в руки и направилась в нашу пекарню. Был понедельник, надо было проверить всех работников, сообщить о несчастии и наведаться в булочную, отконтролировать свежесть и разнообразие витрины. Дела отвлекали меня от горечи моей обиды, и я переставала себя жалеть.
Кем я стала? Тряпкой… игрушкой в его руках. Нет, Луи любит меня. Ведь так? Он сломал меня, полностью подчинил своей воле. Решал все за меня… но я же знала, на что шла… и вроде бы мне это нравилось. Как он мог отвергнуть мою заботу, мою поддержку. Почему он оставил меня вот так?… вчера мы были так счастливы.
Я шла по центру утреннего, слегка дождливого Парижа, погруженная в мысли о том, какая же я жалкая. Как вдруг… вдалеке я увидела до боли знакомый мне силуэт.
— О, нет… — пробурчала я, — Только не он. Только его сейчас не хватало…
На другой стороне улицы шел, уставившись в свой гаджет, Олег.
Какого черта он здесь делает?! На мою удачу он даже не смотрел по сторонам. Я прошмыгнула в переулок и пробралась к булочной Луи. Открыв ключом дверь, я проскользнула внутрь и плотнее закрыла шторы. Открытие только через полтора часа, а через минут тридцать привезут выпечку, я смогу спокойно подготовить витрину.
— Спокойно, Крис.
Я выглянула за штору убедиться, что он меня не преследует.
— Привет, любовь моя.
Я подпрыгнула от неожиданности.
— Как ты вошел? И что ты вообще здесь делаешь?
Он медленно шел в мою сторону. Сердце стучало быстрее с каждым его шагом ко мне на встречу. Я пыталась сохранить спокойствие, но, черт возьми, как я могла…
— Любимая, для меня нет закрытых дверей.
Он подошел близко близко, я замерла. Знакомые родные руки обхватили меня за талию и притянули к себе.
— И я пришел за тобой.
Его взгляд… такой любящий… безумный от желания… сгорающий от разлуки…
— Как же ты прекрасна…
Прошептал он в мои губы и поцеловал.
Глава 3. Приглашение
— Ты что себе позволяешь?
Я оттолкнула его со всей силы, но он остался стоять на месте, даже не пошелохнувшись. И еще крепче прижал меня к себе, так сильно, что я почувствовала, как трещат мои ребра.
— Отпусти, ты меня раздавишь!
Было ощущение, что я говорю со стеной, он не разжимал медвежьего захвата. Здоровяк зарылся в мои волосы лицом и прошептал мне за плечо.
— Я так скучал… милая… любимая… Крис… У меня нет сил оторваться от тебя… прости…
Казалось, он стал еще сильнее. Его каменная хватка ослабила все мои попытки выбраться из плена его рук.
— Олег, прошу, отпусти… пожалуйста. Давай присядем и поговорим.
— Еще минуту…
Он водил кончиком носа по моей шее, поднимаясь к уху… я гнала прочь все чувства и эмоции, которые зарождались во мне. Почувствовав тщетность своих попыток, Олег отошел, сел за ближайший столик и указал мне рукой садиться напротив.