— Кто?
— Открой! — раздалось злостное рычание Олега.
— Нет! Уходи!
Мне стало не по себе.
— ОТКРОЙ!
Он орал и бил кулаками по двери.
— ОТКРОЙ, ДРЯНЬ!
Что?! Это я то дрянь?! Я сдерживалась, пытаясь списать все на ревность и опьяненное состояние.
— УБИРАЙСЯ!
Рывки стали сильнее. Олег выбивал чертову дверь.
— КРИСТИНА!!! ОТКОЙ СЕЙЧАС ЖЕ!!! СУКА! НЕНАВИЖУ!
Благо наши двери были из выполнены из массива… она трещала по швам, но, благодаря моей силе, не разваливалась. Я всеми силами пыталась сдержать его натиск. Но судя по хрусту, скоро полотно не выдержит и разлетится в щепки.
— НЕ ЗАСТАВЛЯЙ МЕНЯ! Я ВСЕ РАВНО ВОЙДУ!
Еще разгон и удар. Безуспешно.
— Ах так… ладно…
Он сделал три шага назад, глаза его вспыхнули и дверь разлетелась к чертям… Теперь нас разделяло ничего. Мне с ним ни за что не справиться. Он стремительно шел в мою сторону с налитыми кровью глазами.
— ЧЕГО ТЫ ДОБИВАЕШЬСЯ?!!! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ СО МНОЙ?!
Я забежала в ванную, бесполезно. Дверь в щепки.
— Олег, давай поговорим.
Он пыхтел как разъяренный огнедышащий дракон… его грудь вздымалась, и рубашка трещала по швам.
— Хватит с меня разговоров.
Он вытащил меня за руку из ванной и грубо швырнул в сторону кровати. Не рассчитав траекторию полета, я сильно ударилась головой о тумбочку и рассекла себе бровь.
— Я ВИДЕЛ, КАК ТЫ СМОТРЕЛА НА НЕГО!!!
По моему лицу стекала кровь, но он этого даже не замечал. А орал на меня неистовым животным ревом.
— Да на кого?
— На Амина, он даже трогал тебя, кружил. На этого молодого Павиана. И на… Антона. Я видел как ты его рассматривала. Ты ведешь себя как шлюха! Ну почему ты не смотришь на меня также?!!!ПОЧЕМУ?!!!
Комната расплывалась, я видела только его красные глаза и слышала только его злобный рык.
— Ты безумен…
— НЕТ! ЭТО ТЫ!!! ЭТО ВСЕ ТЫ!!! ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПОДСТИЛКА! ТЫ ПРОСТО… ТВАРЬ!
Он поднял меня с пола и швырнул на кровать. Я хохотала от своего бессилия перед ним. Олег навис надо мной и тряханул меня за плечи. Я смеялась как ненормальная.
— Тебе смешно? А Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! И ты будешь со мной! Я заставлю тебя!!! И я убью всех, кто встанет у меня на пути! И начну с твоего пекаря!!!
Я собрала последние силы в кулак…
— Пошел в жопу!
Вот они, мои новые человеческие манеры. И на этих словах отшвырнула его в стену. В попытках сбежать, я снесла и разбила свою любимую вазу. Осколок впился в ладонь. Черт. Больно. Я взяла второй осколок и попыталась вонзить его ему в шею. Поймав одной рукой меня за запястье, второй он сжал мое горло и грубо прижал к стене. Я пыталась бить его свободной рукой. Но он поднял ее вверх, и уже две мои кисти были в его ручище над моей головой. Свободной рукой он сорвал мою и без того откровенную юбку и задрал без того неприлично короткое платье, рыча мне в шею.
— Я весь вечер думал, как буду срывать с тебя это платье. Зачем ты надела его? Издеваться надо мной?
Я усмехнулась.
— Слишком много чести.
— Сука!
Он впился губами в мою сонную артерию и бесстыдно лапал мои бедра, ягодицы, кружево тонкого белья.
— Если я так тебе противен, почему ты такая влажная?
Он порывисто дышал мне прямо в губы.
— Делай, что хотел и вали!
Он впился мне в губы, но я не отвечала на поцелуй. Коленом он раздвинул мне ноги шире. Грубо он сжал мою грудь… он дрожал от безумства и перевозбуждения… он кусал мою чувствительную кожу, шептал оскорбления и жаркие признания. Отодвинув ткань, разделяющую его горячее желание от финального аккорда его монолога, он собирался войти в меня… я обреченно закрыла глаза… Луи, прости меня…
Внезапно Олега кто-то повалил с ног и отшвырнул прочь. Я скатилась вниз по стене на ледяной пол. Меня колотило то ли от холода, то ли от страха… комната растворялась. Я закрыла глаза. Где-то поблизости летело все, вазы, лампы, мебель. Я слышала голоса. («Больной ублюдок, ты совсем лишился рассудка!.. убирайся… какого черта?! …»). Удар еще удар. Что-то сломалось. Чьи-то стремительно удаляющиеся шаги.
Сильные родные руки подхватили меня с пола и куда-то понесли. Я прижалась к теплой груди, такой крепкой, твердой… эти руки несли меня бережно, боясь сломать… только один мужчина мог именно так нести меня. Я с трудом, но открыла глаза… Антон, ну конечно же это был он, мой израненный рыцарь в сияющих доспехах. Его губа была сильно разбита, и под глазом виднелся багровый отпечаток кулака этого маньяка. Волосы растрепаны, рубашка порвана… но его дыхание спокойно, движения размерены, взгляд излучает полное удовлетворение происходящим.