— Но ты же можешь даровать ему вечную жизнь.
— О, брось. Ты же знаешь его, он никогда этого не примет.
— Тогда будь с ним, пока он жив.
Крик о помощи рвался из моей груди, а отец спокойно продолжал.
— Милая, я знаю, ваша любовь все преодолеет. Я долго живу и многое повидал. Луи любит тебя и на все будет готов ради тебя. Ты другая с ним. Он делает тебя настоящей, слабой девушкой, естественной, понимаешь?
Я кивнула, в горло будто перца насыпали… слабой… его слова эхом пронеслись в голове… слабой…
— Ты со всем справишься. Ты же моя дочь, дочь своей матери, ты сильная. И Луи тебя выбрал совсем непросто. Его чистая душа тянется к твоей, потому что ты особенная.
Я уткнулась в его грудь и разрыдалась, он крепко сжал меня в объятиях и поцеловал макушку.
— Спасибо, пап. Я теперь знаю, что нужно сделать.
_____________________________
Надев черный строгий камзол, я вошла в зеркало и подумала о Луи.
— Луи, где ты?
Я закрыла глаза и увидела его. Он был в гостинице в Берлине, шел в свой номер. Гостиница была дорогой и шикарной. А номера очень светлые и уютные. Луи очень ценил комфорт, уют, простор и свет. Я присела в кожаное бежевое кресло и ожидала любимого.
Луи вошел в номер и не сразу заметил меня. Его лицо было серым, искаженное горем. Его плечи осунулись под тяжестью груза боли утраты. Под глазами чернели синяки, он явно вообще не спал. Все это время он наверняка занимался организацией похорон. У Греты никого не было, кроме него, и у него кроме нее… осталась лишь я.
— Привет.
Он взглянул на меня и потер глаза, думая, что я лишь призрак, появившийся от переутомления. Прохлопавшись, он едва выдавил как ему казалось непринужденную улыбку и ласково произнес, стараясь не показывать, как ему больно.
— Привет, малыш! Как ты тут… ты следила за мной, негодница?
— Нет. Я не следила. Я пришла поговорить.
Голос сковало. Все органы внутри меня переворачивались. Я перестала дышать, и в ушах стоял лишь отражающийся в пустом организме оглушительный замедляющийся стук сердца.
— Может мы поговорим немного позже.
Он нагнулся, чтобы поцеловать меня, но я увернулась.
— Тааак… что произошло?
Прости меня за это…
— Ничего, просто я поняла, что ты мне не подходишь.
То, что произошло дальше я никак не ожидала. Он упал передо мной на колени и уткнулся лицом в мои колени. Через секунду он рыдал как ребенок, обнимая мои ноги.
— Прости, я не хотел тебя обидеть… я не хотел оставлять тебя. Просто я был в шоковом состоянии… я… я не знал, что творю… прости… любимая… не уходи.
Оооох… я готова была упасть рядом с ним на колени и рыдать, и кричать, и бить себя за мои слова и поступки… но я говорю другое…
— Дело не в этом. Я даже рада, что ты не взял меня, я смогла все обдумать. Я же просто попробовала жить твоей жизнью. Но она не для меня, Луи. Я вернулась домой и поняла, что твой мир никогда не станет моим.
Мои колени были влажные от его слез. Он терся о мои бедра, продвигая ладони к спине. Я отвела ноги в сторону, и он выпрямился и посмотрел прямо мне в глаза, обнаженный душой и чувствами.
— Тогда я пойду за тобой, мы будем там, где ты захочешь…
Как же я хочу убежать с тобой на край света, чтобы нас никто не нашел. Мне так больно…
— Ты мне не нужен ни там, ни где угодно, понимаешь?
Очень больно. Я задираю голову вверх, едва сдерживая рев, разрывающий мои легкие.
— Я не верю тебе.
Не верь, прошу.
— Придется поверить. Я вернулась к Олегу. Он — моя первая и единственная любовь.
Что-то в нем сломалось внутри, что-то хрустнуло, я это услышала, потому что точно такой же надлом произошел во мне.
— Посмотри на меня.
Я мотала головой, все еще пялясь в потолок. Как же щиплет глаза, будто в них плеснули кислотой.
— Я не знаю, зачем ты это делаешь… посмотри на меня.
Время замерло… оно остановилось, был только он, его пасмурные глаза, его волосы, спадающие на лицо, его мягкие желанные губы.
— Посмотри и скажи, что не любишь меня и никогда не любила.
Любила, я любила и люблю тебя больше жизни люблю. Я останусь с тобой, мы убежим… я буду с тобой, где бы ты ни был.
— Я. Никогда. Не. Любила. Тебя.
Тварь. Как можно быть такой.
— Ты — сладкий мальчик, но я насытилась. Я слишком хороша для тебя.
Он убрал руки от меня, и сразу стало пусто и одиноко. Больно… безумно больно. Лицо свело злобной гримасой, которая казалась ему надменной.
— Значит все? Вот так просто?
Я кивнула. Бежать бежать… Я стремительно встала и рванула к зеркалу. Крепкая рука схватила меня за запястье и рванула к себе. Другая притянула за талию. Нет-нет-нет. Луи прижал меня к себе… я отталкивала его и вертела головой, но он ловко поймал мои губы, и я обмякла в его объятиях, всецело отдаваясь его отчаянному поцелую. После минут пяти поедания друг друга, он отстранился. Мои щеки и губы жгло от его непривычной щетины.