Де Лонгвиль развернулся и изо всех сил ударил Эрика по лицу. Он неожиданности Эрик пошатнулся и едва не упал, а когда в глазах у него прояснилось, он увидел, что де Лонгвиль зашел за спину первому бандиту. Экономным движением он вытащил кинжал, схватил мужчину за волосы, задрал ему голову и одним взмахом перерезал горло.
Остальные двое попытались подняться, но Бигто и Луи держали их крепко. Они умерли прежде, чем Эрик успел открыть рот. Подойдя к телу Кулли, он поглядел на де Лонгвиля, и тот приказал:
- Позаботься о женщинах. - И, видя, что Эрик колеблется, властно прикрикнул:
- Быстро!
Эрик и Ру подошли к Финии. Ее глаза невидяще смотрели в небо. Когда они склонились над ней, в них впервые появилось осмысленное выражение, и она прошептала:
- Неужели все это кончилось?
Эрик молча кивнул, а Ру снял свой плащ, прикрыл ее и помог ей подняться. Ее всю трясло; посмотрев на Эмбрису, она сказала:
- Я говорила ей, чтобы она делала все, что они скажут. Но она царапалась и кусалась. Она кричала и плакала, и нос у нее был забит. Когда ей зажали рот, она задохнулась.
Кивком головы Эрик велел Ру отвести Финию к лошадям, а сам, сняв с себя плащ, обернул им Эмбрису и, подняв ее на руки, покачал, словно она спала.
- Теперь ты никогда не найдешь себе богатого мужа, - тихо сказал он.
Вернувшись к лошадям, Эрик увидел, что его лошадь держит под уздцы де Лонгвиль. Он передал ему тело Эмбрисы, вскочил в седло и снова взял труп у де Лонгвиля. Когда сержант садился на свою лошадь, Эрик сказал:
- Они слишком легко отделались.
- Знаю, - ответил де Лонгвиль.
- Они должны были умереть на медленном огне.
- Согласен, но я не хочу никого заставлять страдать.
- Почему? Неужели вас волнует, что случится с таким дерьмом?
Де Лонгвиль подъехал вплотную к Эрику:
- Меня не волнует, что случится с таким дерьмом. Ты мог бы отрезать у них по кусочку в неделю, и мне было бы плевать на их вопли. Но вот то, что произошло бы потом с тобой, Эрик, меня очень волнует. - Не дожидаясь ответа, он отъехал и приказал:
- В галоп! Мы должны догнать капитана.
Всю дорогу Эрик размышлял над тем, что сказал ему де Лонгвиль. Он так и не понял, что тот имел в виду, но был очень встревожен его словами.
До лагеря они добрались уже в темноте, и, заслышав стук копыт, часовой громко окликнул их:
- Кто идет?
- Молодец, - похвалил его усталый де Лонгвиль. - А теперь быстро опускай мост, иначе я оторву тебе уши.
Не узнать его голос было невозможно, и часовые без лишних слов перекинули мост через ров, окружающий лагерь. Подковы прогремели по дереву и железу, а навстречу отряду уже шел Кэлис.
- Зила объединился с бандитами, - скупо доложил де Лонгвиль. - Они спалили деревню. Потом они ушли, но не все. - Он взглянул на Эрика. - Пять человек задержались. Они убили девушку, а мы - их.
Кэлис кивнул и жестом пригласил де Лонгвиля в командирскую палатку. Эрик взял поводья его лошади и повел вместе с остальными к загону. Больше часа у него ушло на то, чтобы вычистить и остудить лошадей, сменить подстилки и задать свежего корму. Каждое движение давалось с трудом, ныла каждая косточка, и Эрик знал, что это не простая усталость. Чтобы убить человека, нужно не так уж много усилий.
По пути к палатке он вспоминал сегодняшний день. Первый человек, которого он убил, был всего лишь препятствием на дороге. Он вовсе не старался его обезглавить, просто хотел смахнуть в сторону. Луи потом говорил что-то насчет того, какой это был страшный удар, так же как и удар, которым он рассек Саджера, но Эрик думал об этом как-то отстраненно, как будто сражался кто-то другой. Еще он мог отчетливо вспомнить запахи: чад горящей деревни, дым костра на поляне, вонь пота, железный привкус крови во рту и запах страха. Он чувствовал, как отдается в руке каждый удар, и слышал грохот собственной крови в висках, но все это казалось каким-то далеким, почти исчезающим, и Эрик никак не мог собрать воедино все, что произошло.
Он знал, что хотел замучить убийцу Эмбрисы. Он хотел, чтобы тот испытал боль в тысячу раз сильнее ее боли, но теперь он умер, отделавшись минутным страданием. Если верить Бигто, его будет судить Богиня Смерти, но что бы там ни было, в этой жизни он уже не испытает боли.
Возможно, де Лонгвиль был прав. Эрик подумал, что сейчас страдает только он сам, и мысль об этом была одновременно печальной и раздражающей. Эрик подошел к палатке и увидел, что Ру заканчивает укреплять ту секцию, которую должен был поставить он, Эрик.
- Спасибо, - сказал Эрик, исподлобья глядя на Ру.
- Просто я подумал, что ты и так тратишь слишком много времени, ухаживая за моей лошадью, - сказал Ру.
- И за моей, - добавил Бигго.
- И вообще за всеми лошадьми, - подвел итог Луи. - Послушайте, вам не кажется, что мы должны платить этому парню за то, что он берет на себя наши обязанности?
Эрик посмотрел на Луи и с удивлением встретил теплый открытый взгляд обычно вспыльчивого и высокомерного родезанца.
- Это уж точно, - согласился Бигто. - Хотя проще, мне представляется, взять на себя его часть работы по разворачиванию лагеря, как сегодня.
- Я сам в состоянии справиться со своими обязанностями, - ответил Эрик. - Мне не нужны няньки, и никто не должен делать мою работу вместо меня. - Он сам поразился, как раздраженно звучит его голос, и внезапно понял, что очень рассержен.
Бигго протянул руку через узкий проход, разделяющий три спальных места с каждой стороны палатки, и сказал:
- Дружище, не кипятись. Дело в том, что ты и так делаешь больше, чем должен. Все молчат и никто не признается, что для нашей кучки головорезов ты стал конюхмастером.