- Хм... Оно, может, и неплохо, - задумался Пупырь, и нос у него замерцал зеленым. - Я начинаю задумываться, не поселиться ли нам в бочке по примеру древнегреческого философа Диогена. Лежишь, знаешь ли, в бочке, болтаешь ногами и думаешь о вечных истинах.
- Я тебе дам жить в бочке! - Мумуня подбоченилась, и нос у нее посинел. Жена с дочкой раздетые, разутые, без крова, а он хочет лежать в бочке и болтать ногами! Хорош муженек!
Если Пупырь был мечтателем и философом, то его половина была практична, хозяйственна и трезво смотрела на жизнь. Вскоре у Мумуни должны были появиться новые малыши, и она была озабочена тем, чтобы у них был надежный теплый кров и много вкусных лекарств, чего, разумеется, не произойдет, если Пупырь будет лежать в бочке, греться на солнышке и философствовать.
- Давай поскорей закончим работу и побежим купаться! - Трюша потерлась о нос Бормоглотика своим носом, что у шерстюш является знаком доверия, и помогла кошачьему мутантику подтащить гору коробок к недостроенному домику. Они открыли верхнюю коробку, и из горы стружек выскочила розовая трехглазая жаба Биба. Изо рта у нее торчала коробочка с обувным кремом, которую она поспешно дожевывала.
- Какая смешная! - Трюша присела возле жабы и погладила ее по спинке. Слушай, Бормоглот, а ягоды она ест?
- Не-а, у нее губа не дура, - замотал головой кошачий мутантик. - Она у меня ест стиральный порошок и мыло.
Мутантики весело взялись за работу. Они ставили коробки одну на другую, наполняли стружками и скомканными газетами, которые одолжили лобастики, потом склеивали коробки между собой превосходным быстросхватывающим клеем, так что невозможно было разделить.
Не прошло и часу, как почти вся работа по постройке дома была завершена. Не хватало последней коробки, чтобы жилище было окончательно готово.
- И олух же я! Как я так просчитался? Почему сразу не взял сколько нужно? - опечалился Бормоглотик. - Придется снова идти на свалку, а это полдня пути, и всего из-за одной коробки!
- Значит, сегодня мы не будем купаться? - огорченно вздохнула Трюша.
- Почему не будете? Уверена, если хорошенько поискать, то можно найти что-нибудь и здесь, в Странном Лесу, - сказала Мумуня. - Быть не может, чтоб нигде не валялось коробки.
- Вот-вот, - подтвердил Пупырь. - По моему наблюдению, мусора всегда хватает. Вот с бочками для Диогенов трудности, хорошие бочки где попало не разбросаны.
- Ладно, мы пойдем поищем!
Бормоглотик и Трюша углубились в заросли краснотала, за которыми начинался Странный Лес. Им было о чем поговорить, они давно любили друг друга. После победы над карликами Пупырь и Мумуня назначили дату их свадьбы, но после решили отложить ее до весны, до апреля, когда у мутантиков традиционный брачный сезон. К тому же, когда у Мумуни появятся малыши, без помощи их старшей сестры на первых порах не обойтись.
Трюша чуть приотстала, заглянула в густой орешник и окликнула Бормоглотика:
- Иди сюда, смотри что я нашла!
* * *
Вылетев из дула пушки, Требуха пронеслась над озером, причитая: "Погибель моя настала!" Она, кувыркаясь, шлепнулась в чащу Странного Леса и пропахала носом землю. Полежав некоторое время и с удивлением обнаружив, что жива, толстуха поднялась и отряхнулась. Все кости были целы, и она отделалась лишь несколькими синяками.
- Кто бы мог подумать, что в мои годы мне придется летать по воздуху, как какой-нибудь вороне, - проворчала Требуха. Она достала из кармана пакетик со свиной шкуркой и вороньими окорочками и, жуя на ходу, отправилась вглубь леса по направлению к свалке радиоактивных отходов.
Как и предполагала Рыжая Карла, в Странном Лесу дождя не было, а грозовые тучи повисли только над реактором. Значит, это и впрямь было колдовство.
- И где я найду волшебные камни? Что мне целый день шляться по лесу, так недолго и к ужину опоздать. - продолжала рассуждать Требуха, обсасывая косточку и вытирая жирные руки о платье.
Но ей неожиданно повезло, да так, как она и рассчитывать не могла. Толстуха вышла на небольшую полянку у ручья и, спрятавшись за деревом, подслушала разговор Пупыря и Мумуни. Мутантики сидели к ней спиной и не подозревали о ее присутствии.
- Как ты думаешь, они найдут коробку? - спросила Мумуня.
- Вечно ты беспокоишься о пустяках! Стоит ли забивать ими голову? сердито ответил Пупырь. - Какое значение имеет какая-то коробка по сравнении с мудростью веков?
- Так-то оно так. Да только твою мудрость веков не съешь, от дождя она не укроет, да и детей на нее не прокормишь.
И Мумуня погладила свой большой живот, в котором толкались пяточками будущие шерстюши.
Требухе надоело подслушивать, и она собралась осторожно уйти, как вдруг Пупырь спросил:
- Мумуня, мы не потеряем Магический Кристалл? Куда ты его положила?
Требуха насторожилась. Она превратилась в камень и подползла поближе, чтобы не пропустить ни слова.
- Разве ты не помнишь? - удивилась Мумуня. - Я спрятала его в жестянку из-под чая, а жестянку зарыла под порогом.
Пупырь хлопнул себя по лбу.
- Опять все забыл! - выругал он себя. - Когда постоянно думаешь о великом, невольно становишься рассеянным в мелочах. То очки потеряешь, то расческу для живота, то еще что-нибудь. Кстати, а где лунный камень? Ты отдала его лобастикам?
- Хорошисту, Отелло, Умнику и Бубнилке... Они-то уж сумеют о нем позаботиться. Да и карликам до двух камней не добраться, - подтвердила Мумуня, поражаясь забывчивости папы-мутантика, чья избирательная память великолепно фиксировала цитаты из древних книг и философских трактатов, но зато бытовые подробности проходили сквозь нее, как через сито.
Подслушав этот столь важный для нее разговор, Требуха подскочила от радости, забыв, что притворялась камнем.
Жаба Биба, оставленная Бормоглотиком возле шалаша на красном в горошек платке перед тарелочкой вкусненьких слабительных таблеток, увидев, как подпрыгнул обыкновенный камень, встревоженно заквакала и спряталась под платок, захватив с собой и таблетки с тарелочки.
- И глупая эта Биба! Камня испугалась! - сказал Пупырь, и они с Мумуней засмеялись.
А напрасно. Если бы они наблюдали за камнем подольше, то заметили бы, как он потихоньку отполз за ближайшее дерево и превратился в жирную карлицу.