Она обожала общество Джеймса. И если быть честимой с собой, ее чувства к нему переросли в нечто большее, чем простое обожание. Но его страсть пришла раньше, а ее… только если его желание воспламеняло ее.
И его желание в этот момент заставляло ее отправиться в его спальню.
Роуз встала с постели, проверила камин, погасила свечи. Сдерживая дыхание, открыла дверь и, быстро оглядев коридор, чтобы убедиться, что там никого нет, подошла к его двери.
Прежде чем постучать, снова оглядела коридор. А потом просто взялась за ручку двери…
Дверь бесшумно открылась. Роуз медленно отпустила ручку, стараясь смягчить стук закрывающейся двери, и огляделась.
Да, конечно, это комната Джеймса. Синее покрывало на широкой кровати, такого же цвета шторы закрывали окна. Мебель красного дерева более основательная, чем в ее комнате. Она глубоко вдохнула, вбирая чистый мужской аромат, присущий только ему. Учащенный пульс постепенно замедлился, приближаясь к нормальному уровню, когда напряжение, охватившее ее, начало стихать.
Джеймс стоял возле умывальника на другой стороне комнаты. Голый по пояс, брюки обтягивали сильные бедра. Мускулистая спина напрягалась и расслаблялась, пока он вытирал лицо. И в следующую секунду его зеленые глаза встретились в зеркале с ее глазами. Он улыбнулся медленно и очень соблазнительно.
— Добрый вечер, Роуз.
— Добрый вечер, Джеймс.
Он бросил полотенце на край раковины. Его влажные орехового цвета волосы прилипли к вискам. Шлепая босыми ногами по полу, он направился к ней и остановился рядом с постелью.
Роуз наблюдала, как начавшаяся эрекция разрасталась под застежкой его брюк.
— Ты собираешься составить мне компанию или планируешь подпирать дверь весь вечер? А может быть, ты ждешь, что я предложу тебе просто понаблюдать? — сказал он, поддразнивая ее.
Неожиданно взрыв смеха вырвался из ее груди. Роуз действительно выглядела сейчас точно так, как он когда-то, стоявший неподвижно и колебавшийся, войти в ее спальню или нет.
— Не жду, но если такое предложение поступит… — проговорила она, изогнув тонкую бровь в ответ на его намек.
В его глазах вспыхнул огонек, выражение лица моментально изменилось. Господи, почему так покраснели его щеки?
Все колебания ушли, она наконец оторвалась от двери и приблизилась к нему.
— Извини. Не могла удержаться. Я просто пошутила.
Хотя мысль понаблюдать, как он удовлетворяет себя рукой… Вожделение охватило ее, разливаясь горячей волной между ног.
Остановившись перед ним, Роуз подняла голову и встретила его взгляд. Легкая улыбка, вызванная ее ответом, играла на его губах. И долго ни один из них не делал ни одного движения.
— Моя постель там.
Джеймс кивнул в сторону кровати.
— Да?
Она изобразила вежливый интерес.
Его губы дрогнули.
— Да.
Большие руки схватили ее за талию, и прежде чем она смогла что-то сообразить, ее ноги оторвались от пола. Секунда в воздухе, а затем она уже лежала на спине посредине кровати. Матрац был достаточно мягким, чтобы смягчить любое падение, но Джеймс бросил ее так нежно, так осторожно, что это было, пожалуй, лишнее.
Роуз убрала пряди волос с лица и наблюдала, как он устроился рядом с ней, растянувшись на боку и опираясь на локоть.
Легчайшим прикосновением свободной руки дотронулся до выреза ее халата. Ее пульс участился, когда его палец обрисовал полноту ее груди.
— Ты больше чем красивая.
— А это возможно? — спросила она, дыхание перехватило под его пристальным взглядом.
— Да. И ты тому подтверждение.
Благоговейный трепет, абсолютная убежденность в его голосе, в его глазах, в его прикосновениях…
— Поцелуй меня, — прошептали ее губы.
Желание было таким сильным, что дрожь нетерпения пробежала по телу.
Их губы встретились в нежном прикосновении. Обвив его шею руками, она выгнулась, прижимаясь к нему и желая большего. Низкий стон вырвался из его груди, передаваясь ей, когда он лег на нее, и ее ноги податливо раскрылись. Его губы касались ее губ, горячий язык нашел ее язык, и она утонула в долгом бесконечном поцелуе.
Глава 14
Все еще пребывая в приятном, томном состоянии полусна, Роуз подвинулась ближе и прижалась к широкой груди Джеймса, ища его тепло. Одеяло — ничто по сравнению с его горячим телом. Шторы были задернуты не полностью, и щели в темно-синем Дамаске давали немного света. Дождь барабанил в окно, резкие удары чередовались с сильными порывами ветра, от которого трещали рамы.