— Мы должны добраться до пруда, пока не стемнело.
Роуз кивнула, и они поскакали через поле небольшую рощицу к пруду, где гуси скользили по водной глади. Соскочив с лошади, Джеймс помог Роуз спуститься на землю и привязал лошадей к дереву.
Сняв сюртук, он постелил его на упавшее бревно и жестом пригласил ее сесть.
— Так как я ответил на все твои вопросы, теперь твоя очередь ответить на мои, — сказал он, усаживаясь рядом с ней.
Ее спина напряглась, словно она знала, о чем он хочет спросить. Джеймс ждал, что она откажет ему в его просьбе, ускользнет от его вопросов, как она предпочитала делать. Десять дней, как они знакомы, а он почти ничего не знает о ней. Роуз дала ему свободный доступ к своему красивому телу, он изучил каждый его дюйм…
Но то, чего он не знал и что действительно хотел узнать, она держала под замком.
— Что ж, ты можешь задавать свои вопросы.
— Почему ты работаешь у мадам Рубикон?
— Из-за денег. Из-за чего же еще?
Роуз потянулась и, сорвав травинку, намотала ее на палец. Джеймс уже не ждал, что она продолжит, но она заговорила. Ее тон был небрежный, порой она пожимала плечами.
— Женщина имеет несколько возможностей в жизни. Замужество — одна из них. Однако я не была знакома ни с одним мужчиной, который был достаточно богат, чтобы соответствовать моим запросам. Мама умерла, когда я была ребенком, и когда пять лет назад за ней последовал отец, он оставил долги, которые нужно было немедленно заплатить, не говоря о моем брате Дэшелле. Сейчас ему 18, но в тот год он учился в Итоне. Я не могла рассказать ему, что отец проиграл все наше состояние.
— Почему?
Роуз с ужасом посмотрела на него.
— Дэш обожал отца. Я не могла рассказать ему, что он был настолько безответственен, что разорил поместье. Для тринадцатилетнего подростка смерть отца и так стала ужасной травмой. Я не могла поколебать его мнение об отце. Это было бы жестоко.
Роуз говорила так, словно была одна во всем мире и вся ноша легла на ее хрупкие плечи. Видимо, именно ей пришлось сообщить брату о смерти отца.
— У тебя не было никого, кто мог бы помочь тебе? Никаких родственников?
— Никаких. Только я и Дэш.
Если ее отец владел поместьем, значит, она из уважаемой семьи.
— Но если Дэшу исполнилось тринадцать, когда отец умер, почему не был назначен опекун, чтобы заботиться о нем и присматривать за имением до его совершеннолетия?
— Юридически опекуном являлся наш дядя, причем не только Дэша, но и моим, пока мне не исполнится 21, но он живет в Америке. И я никогда не беспокоила его. — Роуз наморщила нос. — Он выжал бы из поместья все, что можно, если там еще что-то оставалось.
— И как долго ты работаешь у Рубикон?
Она сорвала новую травинку и стала накручивать ее на палец.
— Четыре года, — сказала она, избегая его взгляда.
Разделив ту сумму, что он заплатил, на семь, Джеймс понял, сколько она зарабатывала за одну ночь. Работая всего одну неделю в месяц, к этому времени она должна была накопить приличную сумму.
— Тебе все еще нужно работать там?
Роуз кивнула:
— У меня остались еще долги. По крайней мере дела приведены в порядок. Я работаю, чтобы возместить те деньги, что проиграл отец. И потом загородный дом… — Роуз тяжело вздохнула. — Отец умудрился распродать все земли, которые могли что-то производить и приносить доход, поэтому поместье не в состоянии содержать себя само. И у Дэша свои расходы, но я надеюсь, он вернется в университет на следующий семестр.
Джеймс поднял брови.
— Он оставил университет? Но почему? Его исключили?
— Нет, его не исключили. Просто он решил временно пожить в городе.
— И ты позволила?
— Я ему не отец и не мать. Дэш делает что хочет. И, не забывай, он молодой человек. Ты можешь представить, какие соблазны таит в себе Лондон для молодых джентльменов? Я хотела, чтобы он хотя бы воздержался от покупки экипажа и лошадей… — Она обреченно вздохнула. — Ничего с этим не поделаешь. Дело сделано.
Джеймс сжал губы.
— Ты портишь его, — произнес он.
Рассердившись, Роуз выпрямилась.
— Нет, не порчу!
— Нет, портишь.
— Нет, я просто предоставляю ему те возможности, которые, как он думает, он имеет. Будет несправедливо, если он станет расплачиваться за ошибки отца.
— А справедливо то, что ты взвалила на себя такую непосильную ношу?
— Я его сестра. Единственный родной человек. И моя обязанность заботиться о нем.
— Одно дело заботиться о ком-то, но другое — позволять кому-то необдуманные расходы, такие как парный экипаж.