Это Костику показалось немного странным — давно в кузницах не использовали такого железа, а перековывали в основном детали от тракторов на что-то полезное для хозяйства, вроде тяпки или лома.
Около наковальни два мужика обрабатывали раскаленную до малинового жара заготовку — высокий с бочкообразной грудью настоящий гигант — сам кузнец и его подручный — высокий юноша лет двадцати довольно крепкого телосложения. Подручный умело орудовал молотом, а кузнец подправлял молоточком заготовку, заодно показывая, куда бить. Оба были одеты в крепкие домотканые штаны и кожаные фартуки, защищающие обнаженные до пояса тела.
Осмотрев обоих, Костя решил, что мужики не представляют для него большой опасности и негромко покашлял, чтобы привлечь к себе внимание.
Он конечно предполагал, что вызовет интерес и даже неприязнь, но такого эффекта не ожидал — кузнец, охнув, схватился за раскаленную железную полосу, а подручный, угрожающе размахивая молотом, направился в его сторону.
Костик вытянул вперед грязные расцарапанные до крови о колючие кусты руки, показывая, что в них ничего нет и выкрикнул:
— Мужики, вы чего? Я — человек мирный, никого не трогаю, мне бы поесть, да одежду какую-нибудь, и еще подсказали бы у кого есть телефон, пусть сотовый, я заплачу… позже, сейчас правда, ничего нет. Видите, голый, помогите… а?
— Сейчас я тебе башку проломлю, и станешь совсем мирным, — прорычал подручный замахиваясь молотом. — Еще не хватало, чтобы к нам в деревню чужаки приходили, у нас и без вас бед хватает.
Костя увернулся от мощного удара молота вспоровшего воздух, сбросил с ног кору, чтобы та не мешала двигаться, и снова крикнул, увертываясь от сильных ударов:
— Я просто попал в неприятную ситуацию, но бить-то зачем? Если нет телефона, то милицию позовите, должен же у вас быть участковый, я видел в одном телевизионном сериале, что они у вас есть. Песни еще поют… под гитару.
Кузнец, и подручный, то ли не расслышав, то ли не обратив на его слова никакого внимания, двинулись на него с мрачными не предвещающими ничего хорошего лицами, мальчишка спрятался в углу возле горна и кидал в него оттуда довольно метко ноздреватыми кусками железа.
Костик легко поймал один из комков, летящий ему прямо в лицо, растер в руках и отбросил в сторону:
— Железо у вас плохое болотное, металл из него получается слабый, гнуться будут ваши вилы… или что вы там делаете. Для такого железа особая обработка нужна, а вы по нему просто так лупите…
Он пританцовывал, уклоняясь от ударов подручного и кузнеца, это напоминало тренировку в спортзале, в котором когда-то пролил немало пота, страха Костя не испытывал совсем — кузнец и подручный были довольно неуклюжи, и уже через пару минут сопели от злости и раздражения.
— Уходи, откуда пришел, лесной человек! — взревел кузнец. — Не нужен ты здесь никому, не мы тебя убьем, так другие, скоро сюда все мужики из деревни сбегутся, тогда тебе конец придет.
— Может, просто поговорим? — юноша на мгновение остановился. — А если милицию позовете, то сам сдамся…
— Сначала я тебе башку проломлю, а потом уже эту… как ее, Милиссию звать стану, — прорычал разъяренный подручный. — Кстати, кто она такая, как выглядит? У нас в деревне девок с таким именем нет. И вообще откуда ты здесь взялся? Как тебя не заметили дозорные — заснули что ли? А ведь мы им за работу харчи даем, которые своим потом и кровью добываем!
Мокрая тряпка, которой кузнец подхватил раскаленную заготовку, высохла и вспыхнула, он отбросил горящий лоскут в сторону вместе с железкой и замахал обожженной рукой:
— Подожди, Лог, может, он не побираться пришел, и польза нам от него какая-нибудь будет, вишь какой ловкий — вдвоем его зацепить не можем! К тому же, ему девка какая-то наша нужна — Мелиссией зовут.
Подручный махнул молотом еще раз и остановился, тяжело пыхтя от усталости:
— Какая же польза от него может быть? Голый, страшный. Может он упырь какой, или того хуже — оборотень? А я всех девок знаю, нет у нас таких. Видать, спутал чужак деревни…
— На упыря не очень то похож, у них кровь не идет, они же мертвяки самые настоящие и лица бледные, а этот смотри весь исцарапан, и сукровица сочится. У оборотней мелкие царапины в момент заживают, их просто так не убьешь, только осиновый кол помогает. Когда его в сердце втыкают, только тогда они затихают, а через время разваливаются, как глиняное чучело на солнце. Нет, на нечисть не очень он похож — может, действительно, в беду попал?
— Ты кто, парень? — спросил подручный, останавливаясь и взваливая молот на плечо. — И чего тебе здесь надо?