— С чего ты это взял?
— Ну, не дурак же он на самом деле? Весь город говорит об оборотне уже не первый месяц, как и всем уже объяснили, что с такой нечистью может справиться только серебро. Отсюда вывод, он либо дурак, либо хотел убить кого-то другого.
— Кого же это по-твоему?
— А много ли народа было в парке?
— Я никого больше не видел, возможно в этот момент только я гулял там с девушкой, народ сейчас не любит оставаться на улице, когда наступает вечер…
— Вот тебе и ответ!
— Ну и сказал! — фыркнул я. — Глупость-то какая. Зачем меня убивать?
— А выгонять из дома?
— Слушай, — я тяжело вздохнул. — Какая-то логика в твоих словах есть, только все это притянуто за уши. Я бы может с тобой поспорил, да только не хочется, и без этого противно на душе. А если начну думать о том, что моему отцу для чего-то была нужна моя смерть, станет еще более гадко.
— Может и не отцу, а братьям.
— Это ничего не меняет и хватит об этом. Лучше скажи, что делать будем? Теперь нас уже двое, а солнце вот-вот скроется. Тебе, как я понимаю, тоже домой нельзя?
— Нельзя.
— Объяснишь почему?
— Если в двух словах, то мать умерла, а меня прогнали родственники, которые решили наш дом продать.
— Если нужно, я устрою им небольшую войну, — Я хоть и сам был в тяжелом положении, но за Дениса все равно был готов вступиться. Так уж повелось, что я его опекал с раннего детства, он всегда казался слабым и беспомощным, и каждый, кто хотел, пользовался этим. — Ты меня знаешь, драться я умею Я за тебя могу вступиться, и мало им не покажется…
— Ничего ты уже не можешь, раз не сын командира стражи, то такой же бездомный как и я, а таким лучше в драки не вступать.
— Ты прав, — я вздохнул. Действительно не скоро я еще привыкну к тому, что теперь я сам вне закона. — Как это случилось?
— Все началось с того, что заболела моя мама, — Денис огляделся по сторонам, словно боясь, что нас кто-то может подслушать, но вокруг не было ни души. Горожане же разбежались по домам, и сейчас закрывали ставнями окна, припирали двери, набрасывали крепкие засовы. — Нам надо было что-то есть, пить, поэтому пришлось занимать понемногу то у одного, то у другого. А когда она умерла, то я оглянуться не успел, как набежали все, кто давали нам в долг, и привели чиновника, а тот, ни в чем не разбираясь, меня не слушая, передал дом им в полное владение.
Родственнички быстро продали нашу хибару, прежде чем я понял, что происходит. Да и не до того мне было, маму я любил, поэтому после ее смерти сразу почувствовал себя одиноким. А когда пришли стражи, показали мне какие-то бумаги и объявили, что этот дом мне больше не принадлежит, то как-то спокойно это принял. Мне сказали, что я должен немедленно его освободить, взять разрешили только то, что было на мне. А у двери кто-то сунул мне горсть меди — якобы это цена нашего дома после уплаты долгов…
— Да, дела. Жаль, что ничем тебе помочь не могу. Впрочем, кое-что смогу, но только завтра, а сейчас надо искать себе укрытие. У тебя есть какие-то предложения?
— Идем в ближайший трактир. Может, разрешат переночевать, не зверь же трактирщик на самом деле, чтобы людей нечисти отдавать?
— А деньги? — Я задумался. Предложение Дениса было неплохим, его только следовало хорошо обдумать, жаль времени на это не было. — Он хоть и не зверь, но за бесплатно ничего не делать не будет. Если не заплатим хотя бы за одно блюдо, нас с тобой тут же выбросят, даже если у дверей будет выть не одна стая оборотней. Таков закон.
— На одно блюдо у меня найдется, — Денис достал горсть медных монет. — Это все что мне отдали родичи за дом, в котором родился — они и выперли меня из него под вечер в надежде, что сожрут ночные твари.
— Да, дела… — я вздохнул. — Что ж, идем в трактир, раз у тебя есть монеты. Продолжим разговор там, а то нас действительно сожрут или выпьют, и мы не сможет отомстить нашим врагам.
— Если ты не сможешь, то я это сделаю, — Денис несмело улыбнулся. — Ты не поверишь, но за последнее время я стал сильнее…
Взвыли трубы, это стражи предупреждали торговый люд, что ворота в город закрываются. Багровый закат потух, словно лампа, которую задул прохладный вечерний ветерок. На серо-зеленом небе появилась первая яркая звезда.
Я схватил молочного брата за руку и потащил к ближайшему трактиру. Несмотря на то, что и у него все было так же плохо, как и у меня — настроение поднялось, похоже, что и у него тоже.
И действительно, а стоит ли горевать? Я не один в своих несчастьях, хорошего в этом мало, но есть и плюс — мы вместе, а вдвоем гораздо больше шансов выжить, да и веселее…