====== Глава 3. First Step, First ‘No’. ======
(Блэр Уолдорф) Я проснулась в девять часов, как обычно. Автоматические шторы были плотно закрыты, не пропуская утреннего солнца. Я, лежа в кровати, нащупала на тумбочке пульт, нажала на нужную кнопку, и шторы медленно начали подниматься, пропуская в мою комнату свет. Я лениво встала, по привычке поправляя волосы. Я не помнила, как легла в кровать. Ведь я уснула в лимузине у Чака, а значит он сам отнес меня сюда. Я обнаружила на полу туфли и клатч. Значит, он и их тоже принес. Потом я увидела на себе пижаму. Он что, меня одел?! Я невольно залилась румянцем, хлопнув по лицу рукой. Я хотела пойти в ванну, но моя дверь распахнулась. В комнату влетела Джорджина, кинула на мою кровать ноутбук и бросилась ко мне. – Блэр, признайся, вы переспали? – Джи трясла меня за плечи, – Неужели, это случилось? О нет! Все, конец! – Джорджи, ты что? – удивилась я, усаживая свою новую подругу на кровать, – Если бы это случилось, я бы помнила. Я мечтательно плюхнулась на кровать. Я очень его хотела. Он такой сексуальный, такой красивый! А его голос... О боже, этот бархатный баритон сводил меня с ума. Если бы я не была такой идиоткой, вчера в лимузине у нас бы все получилось. Нет, я умудрилась все испортить. А как он смотрел на меня в клубе, когда я танцевала. Такие глаза я не видела ни у одного парня на свете. Я безумно его желала, но мне нельзя так спокойно отдать свое тело ему в руки. Я хотела что-то значить для него. Это желание показалось мне невозможным для исполнения, когда Джорджи прервала мои мысли и начала рассказывать о Чаке Бассе все, что знала. С каждым ее словом мое лицо менялось, и я понимала, что вся его нежность и забота, которые он показывал вчера, это всего лишь маска, которую он использует, чтобы затащить меня в постель. А если это случится, я стану для него как все те девушки, про которых мне рассказала Джи. Она даже показала некоторых из них на фотографиях в ее компьютере. Оказывается, они были нянями и домработницами, которые работали у Бассов. А так же девушки из его отеля, а там, я уверенна, официанток, секретарш и других дам не мало. Но я решила держаться. Держаться до последнего. Я хочу быть другой для него. Чтобы переспав со мной, он не уехал обратно к себе в отель и не забыл обо мне, как о всех этих девушках. Я перевернулась на живот и повернулась к Джорджи. Она еще что-то рассказывала о Чаке, скорее всего плохое, но я ее не слушала. Я просто вдруг сказала: – Знаешь, Джи, я хочу его. Джорджина, немного помолчав, плюхнулась на спину на мою кровать. – Отлично. Просто класс. Супер, – иронично ворчала она, – Замечательно, поздравляю тебя. Скажи, что ты пошутила, пожалуйста! – Джорджи, я хочу его, – более четко, медленно повторила я. Джорджина поднялась с закрытыми глазами: – Надо купить слуховой аппарат, а то моему обычному слуху, кажется что ты говоришь “Я его хочу”, а не “Я ни за что не пересплю с Чаком Бассом”! – Джордж, я хочу его! – вскричала я. Джорджина распахнула глаза и тут же громко заверещала, смотря в окно. – Ты что орешь? – испугалась я. – Чак! Чак! – кричала она, кинув подушку в окно и указывая на него пальцем. – Что Чак? – не понимала я. Она схватила одеяло с кровати и набросила на меня с головой. Я мгновенно его скинула, и мой взгляд уперся в окно. Если выйти из моей комнаты и повернуть направо и тут же направо, то там будет коридор и несколько комнат. Но я не знала, что комната Чака находится там, так что его окна были совсем рядом с моими. И он стоял в своей комнате, в одних (о Боже!) пижамных штанах с оголенным торсом. Он внимательно смотрел на меня, скорее всего, все это время. Как я его не заметила! У меня окна на всю стену, как и у него! – Что ты скидываешь одеяло?! – вскричала Джи и снова его накинула. Я вдруг начала истерично смеяться и упала на кровать в подушки. – Что ты ржешь, дубина? – Джорджи не понимала моего веселья, пытаясь найти на моей кровати пульт от штор. Я встала с кровати и сама нашла пульт. Делала я это медленно, отказываясь признавать самой себе, что хочу, чтобы Чак снова осмотрел мое полураздетое тело. Джи видела, что я специально долго вожусь с пультом, поэтому выхватила его у меня из рук и нажала на нужную кнопку. Теперь я уже жалела, что шторы закрываются медленно, потому что Чак отчетливо видел, как Джи лупила меня подушкой. Маринуясь от стыда я направилась в ванную, выгнав Джорджину из своей комнаты. Я пошла в душ, вымылась, высушилась и начала выбирать, что одеть. В доме мы ходим в уличной обуви, так что тапочки мне пригодятся крайне редко. Я надела красивые шорты, шелковую блузку без рукавов и туфли на каблуках. Я заколола волосы в небрежный пучок и вышла из комнаты. Я вышла на кухню, где Чак сидел за столом, а Джорджина нависала над ним со свернутым в трубку журналом Vogue, которым, она, видимо, его била. Я увидела, как она замахнулась на него журналом, поэтому я крикнула: – Нет, Джи! Я выхватила журнал из рук Джорджи и бережно распрямила. – Мода – это религия, а Vogue – это Библия, – сказала я Джорджине и легонько хлопнула ее журналом по носу, которую мода явно не интересовала, – Я возьмусь за твой внешний вид. – Лучше не надо, – промямлила она. – Что будете на завтрак? – спросила я, но и Чак и Джи молча уставились на меня, – Я похожа на экстрасенса, чтобы угадать, что вы хотите? – Я позавтракала дома, – отозвалась Джи. – Понятно. Так, а ты что будешь? – как можно спокойней спросила я, повернувшись к Чаку. – Я? Не знаю, – ответил он, осматривая меня с ног до головы. – По-моему, Чак предпочитает на завтрак что-то вроде тебя... – Блинчики, так блинчики, – перебила я, включая кофе-машину. – Да, как раз то, что нужно, – ответил Чак, пихая Джорджи в бок. – Элизабет не оставляла мне записку? – спросила я Джорджину, которой как-нибудь влетит за ее слова. – Да, вот, держи, – Джорджи взяла с журнального столика сложенную пополам бумажку и протянула мне. – Спасибо, – ответила я, переворачивая блинчики на сковородке. Здесь было сказано, что я должна забрать Кэма из садика в 15:00, погулять с ним где-нибудь, а потом покормить его дома. Элизабет перечислила целый список того, что Кэму нельзя есть, и я уже придумала, что ему приготовить на обед. Отбой в полдесятого, как вчера, а до этого мы можем делать что угодно. Я придумала нам программу, пока перекладывала блинчики со сковородки на тарелку. Джи уже ушла убираться в ее часть дома, а другая домработница пошла в другую. Отлично, мы с Чаком будем вместе завтракать. Супер, что же еще нужно для полного смущения? – Тебе сколько блинчиков? – спросила я, перекладывая на его тарелку блины. – Столько, сколько тебе, – ответил он. – Я буду два, – предупредила я. – Тогда мне в три раза больше, – улыбнулся Чак, а я наклонилась к его тарелке, чтобы положить шесть блинчиков. Он повернул голову в мою сторону, и его взгляд упал на мою грудь. Пуговица была расстегнута, поэтому когда я наклонилась, Чак мог видеть всю прелесть этого вида. Я заметила, куда он смотрит и ухмыльнулась: – Сейчас сам будешь этим заниматься! Он поднял на меня глаза, полные желания. Я расхохоталась, чем ввела его в заблуждение. – Я имею ввиду, сам блинчики будешь накладывать! – Ну да, я так и подумал, – пробубнил он, оперевшись головой о руку, которую поставил на стол. Я продолжала смеяться, накладывая джем в тарелочку. Я села напротив него и пожелала приятного аппетита. Мы сидели молча и это было крайне неловко. Нужно как-то с ним заговорить, а то очень некрасиво получается. – На счет вчерашнего, – сказали мы одновременно. – Давай, ты первая, – сказал он. – Нет, ты, – уступила я и, обмакнув палец в “Нутеллу”, сексуально облизнула его. – Хорошо, – медленно произнес он, сглотнув, – Не делай так больше. – Ладно, не буду, извини, – я еле сдерживала смех. – На счет вчерашнего, – повторил он, – Прости. – За что? – удивилась я. Он что, не скажет, как я ему понравилась, какая я красивая, сексуальная и тому подобное?! – За то, что чуть не набросился на тебя в лимузине, – он опустил глаза. Мне стало смешно. Чак Басс, который переспал со всей женской половиной Нью-Йорка, извиняется, что не изнасиловал меня? Или это опять новый маневр, чтобы заставить меня растаять, а потом по обоюдному желанию затащить в постель? Блэр, соберись! Не вздумай показать ему, что ты его хочешь! – Хорошо, – просто ответила я и поставила наши тарелки в посудомойку. – Хорошо? – переспросил он. – Ну да, – ответила я, закрывая дверь посудомойки ногой. – Ну да, – снова повторил Чак за мной, – Отлично, – зло сказал он и направился в сторону своей комнаты. Я удивленно смотрела ему вслед, не понимая, что я такого сказала. Он так со мной разговаривает, как будто мы с ним друзья с детства! Признаться, мне было легко с ним общаться, мне казалось, что я могу рассказать ему все. Я больше не могу представить свою жизнь без него. Я знала, я чувствовала, что он должен иметь хоть какое-то место в моей жизни, но теперь он не может ее покинуть. Никогда. Я вбежала в свою комнату и, захлопнув дверь, спустилась по ней на пол. Мои мысли произвольно начали воспроизводить картинки перед глазами, на которых были события прошедшего дня. Что я чувствовала, когда увидела его с Кэмом на руках в прихожей. Да, я знала, что это Чак, но предпочла обратиться к нему, как к незнакомому человеку. Как только я его увидела, что-то внутри меня зашевелилось, а через несколько минут вулкан замешательства и непонятных мне чувств проснулся в моем теле. Но не зря я – Королева. Что-что, а вот нацепить маску и не снимать ее до последнего я могу. Я понимала, почему Элизабет сказала мне быть осторожной, но я предпочла заставить свой мозг оставаться в неведении. Уже с того момента я его хотела. Хотела до безумия. Хотела до боли во всем теле, до потери сознания. Только Джорджина останавливала меня, сидя рядом с нами в его лимузине. Потом я, не контролируя свои действия, положила руку ему на колено. Я вздрогнула от неожиданности своего поступка, но не убрала руку. А потом Ева. Я знала, что вышла на сцену не для того, чтобы доказать ей, что я могу завести весь зал. Уже тогда я чувствовала, что выхожу на сцену ради него. Чтобы он увидел меня. Мне было все равно на остальных людей в клубе, я хотела видеть только его глаза на себе. Он с восхищением наблюдал за каждым моим движением. А потом он сам забрал меня со сцены, накинув на меня свой пиджак. А потом я спала у него на руках, а потом он одел на меня пижаму и уложил в кровать. Со мной ничего подобного не случалось никогда, тем более меньше чем за сутки. Меньше чем за пять часов, о каких сутках идет речь! Мои мысли застали меня врасплох, поэтому я поспешила от них убежать. Это моя единственная слабая точка. Я не могу признать свои чувства. Я буду отталкивать их до последнего. Я не могу быть честной даже с собой, куда уж говорить о других людях. Когда я хочу убежать от своих мыслей, я переключаюсь на шкаф. Я его открыла и достала пару платьев. Я встала перед зеркалом и прикинула к себе. Так, это Чаку понравится, а вот это, думаю, не очень... Что?! Я сейчас думала, что понравится этому бабнику, а что нет?! Блэр, ты совсем ненормальная? Я зашвырнула платья обратно в шкаф и села на уже заправленную другой домработницей кровать, скрестив руки на груди. Я старалась думать о маме, о Серене, о Джорджине, даже о Еве, черт бы ее побрал, но все мысли почему-то сходились к Чаку! Я услышала звук открывающейся двери. Я резко обернулась и увидела на пороге Чака. На его лице не было написано ничего, кроме животной страсти и желания. Он захлопнул дверь и бросился к моей кровати. Я не успела понять, что происходит, как я оказалась в горизонтальном положении, а Чак, крепко сжимая меня в объятиях, обливал горячими поцелуями мою шею. Нет! Этого нельзя допустить! О боже, его сексуальные губы целуют мою шею, а руки просто умоляют опустить пальцы в его волосы, ноги мечтают обхватить его бедра, а грудь резко дала знать о наступившем возбуждении. Нет! Пока я еще в силах, нужно остановить процесс, пока я могу заставляли себя думать, что мне это не нравится, пока я сама не начала срывать с него одежду. – Чак, остановись, – сначала сосредоточенно и спокойно сказала я, изо всей силы прижимая руки к кровати, чтобы не вцепиться в него. Я старалась заглянуть ему в лицо, пока он был занят, пытаясь раздеть меня. На нем было только немое желание и все. Мне казалось, что чувства у него прекратили свою работу. Он меня не видел и не слышал. Но чувствовал физически. – Чак, ты слышишь меня? Хватит! – крикнула я, пытаясь отнять его от себя, – Чак! Чак! Пожалуйста, не надо! Мои просьбы не работали, он яростно сдирал с меня одежду. Я оставалась в одном белье и чулках. Он покрывал поцелуями мое тело, а я молила Бога, чтобы это случилось, но не сейчас. – Чак! Пожалуйста! Не надо! – я почти плакала. – Ты будешь моей, – страстно прохрипел он, расстегивая мой лифчик, а я все старалась держать его руки, чтобы он не смог этого сделать, – Моей, Блэр, слышишь? – Чак, не надо! Пожалуйста, не трогай меня! – из моих глаз покатились слезы. Одна из них упала на руку Чаку. Он отнял лицо от моего тела и посмотрел на нее. Я хотела рассмотреть, что появилось у него в глазах, но понимала, что нужно воспользоваться моментом. Я резко оттолкнула его и побежала в ванну. (Чак Басс) Что я наделал. Я заставил Блэр плакать. Я чуть не изнасиловал ее. Я подонок, мразь, тварь, гад. Я встал с кровати и подошел к двери в ее ванну. Я услышал, как Блэр плакала. Каждый ее резкий вздох для меня был как удар ножом по сердцу. Я не хотел причинить ей боль. Я хотел, чтобы наше желание было взаимным. И я так думал. Но значит мне показалось. Когда я утром смотрел на нее в окно, мне показалось, что она сказала Джорджине “Я хочу его”. Я прочитал это по губам, и я был уверен, что это так. До этого момента. – Блэр? – аккуратно позвал я, – Блэр, выйди, пожалуйста. – Уходи отсюда! – сквозь всхлипывания прокричала Блэр. – Блэр... – Не хочу тебя видеть! – кричала она, не прекращая плакать, – Ты подонок! Проваливай! – Блэр, прошу, прости меня, – начал я. – Не говори со мной! Уйди! – орала Блэр. – Пожалуйста, Блэр. Я не хотел обидеть тебя. Прости меня, я ничего тебе больше не сделаю, – продолжал я. – Уходи! – все повторяла Блэр уже ослабшим голосом. – Я обещаю, я... – Уходи! – ...никогда больше... – Уходи. – ...не притронусь к тебе без твоего согласия, – закончил я, но Блэр меня все равно перебивала. – Уйди... – почти шепотом сказала она. – Блэр, прости, – повторил я в последний раз и направился к двери. Я вышел за дверь и специально щелкнул ручкой, как будто я ее закрыл. На самом деле я оставил маленькую щелку, чтобы посмотреть на Блэр. Она тут же выбежала из ванны все еще в слезах. Мое сердце сжалось. Она подбежала к кровати, схватила с нее свою одежду, которую я порвал, и выбросила в мусорную корзину возле письменного стола. Потом она подошла к шкафу и надела легкое платье, пиджак и новые чулки, потому что на тех, что были на ней, я оставил красивую стрелку. Она тоже швырнула их в корзину со злым криком: “Чтоб тебя!”. Я это заслужил и не злился на нее. Она села за свой столик с зеркалом и начала поправлять волосы. Она замерла на мгновение и улыбнулась своему отражению. Она держала улыбку около минуты, но с каждой секундой уголки ее губ все опускались и опускались. Я увидел, как по ее щеке скатилась слеза. Блэр упала на руки, сложенные на поверхности стола, и ее тело начало содрогаться от рыданий. Мне ужасно захотелось вбежать в комнату и обнять это хрупкое ранимое создание, прижать к себе и никогда не отпускать. Меня снова как будто ударили по сердцу. Я не прощу себя никогда за это. Как я мог так с ней сделать? Она этого не заслужила. Блэр осторожно подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. Она стерла с лица последнюю слезинку и, нанеся немного косметики, встала с места. Она взяла свою сумку и направилась к двери. Черт, сейчас она меня увидит! Я быстро побежал к двери своей комнаты и хлопнул ею, как будто я выхожу. Я повернул в сторону ее комнаты и наткнулся на девушку. – Блэр... – Ничего, все замечательно, – она мне естественно улыбнулась, заглядывая мне не просто в глаза, а куда-то дальше, в сердце, в душу. Я удивился, как она может так быстро перевоплощаться. Только что она с опухшим от слез лицом сидела в комнате, а сейчас она выглядит совершенно другой. Свежей, бодрой. Идеальной. Она прошла мимо меня, но я остановил ее вопросом: – Ты куда? Она остановилась ко мне спиной и с усмешкой обернулась: – Куда бы я ни шла – это не твое дело, но я собираюсь забрать Кэма из детского сада. Она развернулась и пошла дальше, но я снова ее остановил: – А когда ты вернешься? Она так же остановилась и с такой же усмешкой обернулась и сказала: – Еще один вопрос, и я сюда больше не вернусь. И еще, Басс, держись от меня на расстоянии. У меня кольнуло в груди от мысли, что я больше ее не увижу, и я поспешил сказать: – Извини. И я быстрым шагом направился на кухню, к бару, к любимой бутылке виски. Хлопнула входная дверь, значит Блэр ушла. Что с тобой, Басс? Что за тряпка у тебя вместо мозга?! Не вздумай влюбиться в эту сексуальную девушку. Или я уже в нее влюбился? Черт, кажется, я начинаю это делать. Я хотя бы с собой должен быть честен. Я никогда не влюблялся, я не знаю, что такое любовь, кроме любви к сексу и алкоголю. Наверное, это значит любить больше, чем первое и второе вместе. Ладно, я подумаю об этом потом, а сейчас нужно как-то завоевать ее прощение. Здесь простым букетиком цветов не отделаешься. Куплю очень много цветов и расставлю их по ее комнате. Но какие у нее любимые цветы? Искать телефоны ее бывших парней, подруг, семьи у меня не было времени, поэтому я нашел в доме Джорджину и спросил ее. Но та не знала. Тогда я позвонил Нейту. Мне пришлось рассказать ему всю историю. Он был недоволен и зол, но сказал мне, что любимые цветы Блэр Уолдорф – розовые пионы. Я заказал пятьдесят букетов пионов разного размера и вида. Через час их доставили в пентхаус и за дополнительную плату украсили комнату. Я заглянул в бумажку, которую моя мачеха оставила для Блэр. Там было сказано, чтобы Блэр погуляла с Кэмом после садика. Значит, у меня еще есть время. Я сел в свой лимузин и поехал в любимое место всех девушек Нью-Йорка – Harry Winston. Он славился идеальными украшениями из чистого золота и прекрасных бриллиантов. Идеальное украшение для идеальной девушки. Консультант помогла мне выбрать ожерелье для Блэр. Я сам не верил, что выложил семьдесят тысяч за подарок для девушки, которую почти не знаю. Но я не чувствовал, что это зря. С красивым пакетиком я вышел из магазина и вернулся домой. Комнату Блэр закончили украшать, и к моему приезду в доме никого не было, кроме домработниц. Нужно отдать должное мастеру – лепестки прекрасных пионов на роскошной кровати смотрелись превосходно. Я положил бархатную коробочку под подушку и вышел из комнаты. Как только я вернулся в гостиную, я услышал как открылась дверь. Она пришла! Так, что за реакция, Басс. Она пришла. Она вернулась. Да дома она уже, хватит ты, идиот! Я слышал радостные голоса моего брата и Блэр. Блэр была бы замечательной матерью, ведь она так прекрасно ладит с этим бандитом, который не слушался ни одну предыдущую няню. – Правда? А как ее зовут? – я услышал голос Блэр уже совсем рядом. Вот она зашла в гостиную, но пока меня не заметила, с Кэмероном на руках. – Кэролайн, – сказал мой брат, – Она такая же красивая, как ты, поэтому я в нее и влюбился. – Зайчик, – улыбнулась Блэр и погладила Кэма по головке. – Привет, – я встал с кресла и Блэр вздрогнула, отступив на шаг. Я замер на месте. Не хочу, чтобы она боялась. Но она приветливо начала улыбаться. Как она может так хорошо играть? – Привет, Чак! – крикнул Кэм мне. – Привет, дружок, – улыбнулся я брату, забирая его с усталых рук Блэр. Ее маленькая спинка прогибалась под тяжестью моего брата, ведь она такая хрупкая, а этот пацан уже весит достаточно. – Как дела в садике? – поинтересовался я. Кэм не ответил, но начал переглядываться с Блэр. – Милый, расскажи ему, – одобрительно кивнула Блэр, – Он ведь твой брат. – Ну ладно, – сказал Кэм и повернулся ко мне. – Давай, поделись со мной, – я сел на подлокотник дивана и посадил брата себе на колено, а Блэр села в кресло напротив. – Мне нравится одна девочка в садике, – проговорил мой брат, заливаясь румянцем. – Так это же хорошо! – сказал я, потрепав братишку по волосам, – А ты ей уже сказал? – Нет, я не знаю как это сделать, – Кэм посмотрел на меня, ожидая совета. Но какой от меня может быть совет в этой области? Я могу посоветовать, какие презервативы лучше купить, или что нужно сделать, чтобы побыстрее затащить девушку в постель. Но как признаться в любви... Здесь я не мастер. Блэр увидела но моем лице замешательство и сказала: – Знаешь что, Кэм, – мой брат сразу обернулся на Блэр, – Завтра мы с тобой выйдем пораньше, купим Крошке Кэрол букетик цветов, и ты их ей подаришь, идет? – Девочки любят цветы? – Кэм удивленно поднял брови. – Кэм, не в цветах дело, – улыбнулась Блэр, забирая Кэма с моего колена, – Главное – внимание, которое ты даришь девочке. Пусть это будет даже простая улыбка. Понял? – Блэр ткнула пальчиком Кэма в носик и подмигнула ему. – Да, – Кэм уверенно закивал. – Мы с тобой еще поговорим о Кэролайн перед сном, а сейчас мы переоденемся, я тебя покормлю и что мы с тобой еще собирались сделать? – Блэр загадочно улыбнулась. – Динозавр, который Чак подарил! – воскликнул мальчик. – Верно, подождешь меня с Чаком? Я схожу переоденусь, ладно? – Блэр протянула мне Кэма. – А покажи мне свою комнату! – попросил Кэм, – Я там еще ни разу не был. Настал момент! Сейчас мы пойдем туда, и Блэр все увидит! – Что ж, пошли. Блэр и я с Кэмом на руках прошли к ее комнате. Блэр открыла дверь. Было темно, потому что свет был выключен, а шторы закрыты. – Ну вот и моя ком...ната... – Блэр включила свет и замерла от удивления. Я внимательно следил за ее реакцией. Она слегка приоткрыла рот и прошла внутрь. Блэр подошла к кровати и окунулась пальцами в лепестки пионов, лежащие на одеяле. – Блэр, зачем тебе столько цветов? – спросил удивленный Кэм. – Я... – медленно начала она, – Я понятия не имею, что с ними делать. – А кто тебе их подарил? – Кэм спрыгнул с моих рук и стал бегать по комнате. Мне было интересно, что Блэр ответит на его вопрос. Она выглядела счастливой, но изо всех своих королевских сил старалась прятать улыбку, которая упрямо вылезала на ее лицо. – Не знаю, кто именно, – ответила она и взяла Кэма на руки, – Какой букетик тебе больше всего нравится? Кэм осмотрел всю комнату и остановил свой взгляд на письменном столе. – Вот этот! – он указал на нужную вазу. – Значит его ты завтра и подаришь малышке Кей, – Блэр заулыбалась, – Я уверенна, ей понравится! – А тебе бы понравилось? – спросил Кэм, а я слушал ее ответ, наверное, больше чем сам Кэмерон. – Конечно, – ответила она, бросив короткий взгляд на меня, – Мне же сейчас понравилось. – А может так же, как кто-то тебе всю комнату цветами заставил, обставить комнату в садике? – спросил Кэм. Блэр рассмеялась, от чего мы с Кэмом заулыбались, а потом спросила: – А ты ее обижал? – Нет, конечно! – обиделся он, – Она самая красивая и добрая девочка! Как ее можно обидеть?! Я почему-то решил, что Блэр подумала обо мне в тот момент примерно так: “А этого идиота не остановило то, что я красивая и добрая”. – Тогда будет достаточно одного букетика, – сказала Блэр, но даже не посмотрела на меня. – А тебя обидели? – Кэм покрепче прижался к Блэр. – С чего ты взял? – на лице Блэр отразилось замешательство. – Ведь у тебя очень много цветов, значит кто-то обидел, – пояснил Кэм. Вот умный мальчик! А что же Блэр ему скажет? Разумеется она не заявит, что я пришел к ней в комнату и чуть не изнасиловал, но что же нужно сделать, чтобы пришлось дарить столько подарков? Блэр не знала, что сказать, поэтому я взял ситуацию, и Кэма, в свои руки. – Так, братишка, пошли, – я направился с Кэмом к двери, – Блэр нужно переодеться. – Но я хочу остаться! – запротестовал он. – Поверь, даже мне не разрешено смотреть, как Блэр переодевается, – ответил я, а Блэр рассмеялась, закрывая за нами дверь. Ее смех стал самым приятным звуком в этом доме. Он такой звонкий и натуральный, что хотелось подхватить его и посмеяться вместе с ней. Через несколько минут Блэр зашла в комнату Кэма, где мы с ним сидели на его кровати и распаковывали его новую игрушку. На Блэр был бежевый велюровый костюмчик, который так сексуально облегал ее идеальное тело и... Я имел ввиду, на ней был просто домашний костюм, который ни капельки не вызывал у меня желания сорвать его с нее. – Так стоп, – сказала она, забирая еще не до конца открытую коробку у меня из рук, – Сначала переодеться, потом кушать, а потом играть, мы договорились. – Ну Блээээр! – жалостливо протянул Кэм. – Так я уже Блэр двадцать... двадцать с лишним лет. Бегом переодеваться! – приказала Блэр. Кэм послушно встал и подошел к шкафу вслед за Блэр. Она достала ему его домашний костюмчик и начала помогать раздеться, но он выхватил из ее рук одежду и побежал к ванне. – А когда я вырасту, и женюсь на Кэролайн, или на тебе, то кто меня будет одевать? – крикнул он, – Я уже взрослый! – А, ну хорошо, мистер Басс, как скажете! – крикнула в ответ Блэр, – Лучше Кэрол, в таком случае, потому что когда ты вырастешь я буду старой и некрасивой, – добавила она и уселась на кровать Кэма на приличном расстоянии от меня. – Неправда! Ты всегда будешь красивой! – крикнул мой братик. Весь в меня. Блэр улыбнулась и крикнув “Спасибо, мой любимый!” отодвинулась еще чуть дальше от меня. Она боялась, что я накинусь на нее на кровати своего младшего брата? Хотя я был готов, если бы она дала мне зеленый свет. Блэр аккуратно повернула голову в мою сторону, а я сразу повернулся в ответ, и сказала: – Что ты молчишь? – Хочешь, не буду молчать, но ты реально задолбаешься меня слушать, – сказал я, а Блэр рассмеялась, – К тому же ты сказала не задавать вопросов, а то ты не вернешься. Она сразу перестала смеяться, а я пожалел, что сказал это, ведь мне так хотелось слышать этот смех. – Куда я денусь, – ответила на это Блэр, а я внимательно посмотрел на нее, – Я имею ввиду от Кэма. Я успела полюбить этого малыша, как своего. – А почему ты решила работать няней? Ты же закончила Йель, – поинтересовался я. – Откуда ты знаешь? – удивилась Блэр. – Во-первых, мне сказала Элизабет, а во-вторых, твой бывший парень – мой лучший друг, – пояснил я. – Просто захотелось побыть кем-то простым хоть какое-то время, – ответила она, – Думаешь, мне нужны деньги, поэтому я работаю няней? С этим проблем не было, нет и никогда не будет, просто встретила Элизабет в музее и она предложила. А мне так понравился Кэм, что я согласилась. – Понятно. Слушай, ведь ты была с Нейтом столько лет. Почему же мы с тобой ни разу не встречались? – спросил я, зная ответ, но хотелось как-то поддержать разговор. – Вообще-то, он говорил, что хочет познакомить меня с его лучшим другом, но каждый раз все как-то не складывалось, – ответила она опустив глаза. – Да, точно, – подтвердил я. Пауза затянулась. Я не знал, что сказать, ведь Блэр не такая, как все другие девушки, которым я мог задать любой вопрос или сделать комплимент, от которого они бросятся ко мне в койку. – Кстати, – начала она, а я тут же приготовился ее слушать, – Спасибо, мне очень понравились цветы, это мои любимые. – Это меньшее, что я могу сделать, – ответил я, вспоминая о второй части своего подарка. Блэр промолчала, наверное, потому что не хотела вспоминать сегодняшнее утро. Я не буду вынуждать ее. Черт! Воспоминания о ее сладком теле, которое было почти моим, заставили меня возбудиться. Она была такая... такая беззащитная. Боже, неужели ей было неприятно, когда я покрывал ее нежное тело поцелуями?! Все, сегодня я не усну без секса. Нужно заказать проститутку ночью, когда все будут спать. Черт, это очень рискованно, но я не могу уже! Тут Кэм выбежал из ванны и устроился у Блэр на коленках. – Ну что, пойдем кушать? – Блэр дотронулась пальцем до кончика носика Кэма. – Пойдем! – Кэм спрыгнул с Блэр и схватил ее за руку, – Чак, а ты будешь кушать? – Да, буду, – согласился я и взял Кэма за другую руку. Мы взяли с собой динозавра, потому что Кэм не мог без него уйти из комнаты. Мы поужинали вкуснейшим супом, который готовила Блэр, а на второе блюдо она подала бифштекс с запеченной картошкой. Я обожаю это блюдо! Откуда она узнала? Хотя, я думаю, Блэр и не пробовала узнать это. Она настолько вкусно готовит, что даже Кэм, который обычно ест две капли, с удовольствием съел и первое и второе. Блэр засунула всю посуду в посудомойку, и мы отправились в гостиную, разбираться с динозавром. Оказалось, его еще и собрать надо. Я собрал блок с электрическим питанием, а Блэр помогла Кэму, точнее, Кэм помог Блэр, собрать самого динозавра. – Так, а это нужно сюда, – Блэр взяла очередную деталь. – Неправильно, ты делаешь! – сказал я и попытался выхватить у Блэр из рук ту деталь. – Эй! Я сама справлюсь! – заявила она, и потянула кусок пластика на себя, за который все еще держалась моя рука. – Ничего ты не справишься, – не отступал я, и потянул руку на себя с такой силой, что Блэр, сидя на полу, упала мне на колени. – Ах так! – крикнула она, выпрямляясь, – Давай спросим у Кэма, кто прав! – А давай! – и мы на корточках поползли к Кэму, которого уже не интересовал динозавр. Он смотрел какой-то мультфильм по телевизору. – Кэм, скажи кто прав! – попросила Блэр, а мы оба все еще держали эту глупую деталь, которая мешала нашим рукам соприкоснуться. – Что? – переспросил Кэм, не отрываясь от экрана. – Чак забирает у меня игрушку! – теперь мы с Блэр были как дети, а Кэм на нашем фоне выглядел взрослым. – Я занят, сами разберитесь, – важно ответил Кэм, а мы с Блэр повалились на пол от смеха. Я уловил момент и, лежа на полу, обхватил Блэр руками сзади, пытаясь забрать кусок игрушки, который каким-то образом оказался у нее. Она вздрогнула и повернула ко мне голову слегка с опаской. Я смотрел в ее шоколадные глаза, которые пленили мой взгляд, не разрешая отвернуться от них. Блэр медленно, как будто нехотя, убрала мою руку от своей и отстранилась. Я встал и подал ей руку, помогая подняться. Она поднялась в полный рост и убрала свою руку из моей, которая сжимала ее пальчики около минуты. – Кэм, пошли! – она отвернулась от меня и пошла к брату, – Пора спать ложиться! – Хорошо, – ответил он и послушно взял Блэр за руку. Она увела Кэма в ванну и сидела там с ним, пока он чистил зубы и мылся. Она вынесла его на руках в одной пижаме и положила в кровать. Блэр еще сидела с ним рядом, и они о чем-то разговаривали. Наверное, о новом предмете воздыхания Кэма, как Блэр и обещала. А я пока решил позвонить в отель. Я попросил своего хорошего друга и коллегу, который работал в моем отеле, прислать мне какую-нибудь хорошенькую девочку где-то к полуночи. Как раз к возвращению отца и Элизабет я успею попредставлять на ее месте Блэр. Вот она вышла из комнаты моего брата и, закрыв дверь, направилась к своей комнате. Я ломанулся из гостиной и побежал за ней. – Блэр! – крикнул я, останавливая ее. – Что случилось? – она обернулась ко мне возле самой двери. – Я хотел тебе сказать... – Черт, Басс! Давай, думай теперь, гений природы, что ты хотел сказать. Только не ляпни какой-нибудь бред, а то, судя по сегодняшнему дню, ты можешь и такое. – Ну, я слушаю, – напомнила Блэр, после пяти минут молчания. – Я хотел сказать тебе спокойной ночи, – ну, другого варианта я не нашел. На самом деле я не очень хотел говорить ей спокойной ночи, а хотел я совсем другое, но если бы я ей это сказал, то было бы хуже. – Мм, – хмыкнула Блэр, – Хорошо, и тебе спокойной ночи, – ответила она и прошла в комнату. – Блэр! – я остановил Блэр снова. – Что опять? – усмехнулась она. Что теперь сказать? Ты, идиот хренов! – Ты... Ты мне завтра приготовишь завтрак? – ляпнул я первое, что пришло в голову. Блэр рассмеялась, а я был рад услышать этот красивый и ставший родным смех, а потом сказала: – Хорошо, а что ты хочешь, чтобы я приготовила? – Английский завтрак, – если я скажу ей еще какой-нибудь бред, я тресну себя по морде прямо здесь. И пусть это будет позор Чака Басса. – Хорошо, как хочешь, – улыбнулась Блэр, – Оставлю на плите. – Почему? – удивился я, думая, что завтракать мы будем вместе. – Мне нужно будет отвести Кэма в садик, а это будет достаточно рано. Вот я эгоист! Ей и так рано вставать, а я еще со своим завтраком тут навис. – Хорошо, спасибо, – виновато улыбнулся я, – Спокойной ночи, еще раз. – И тебе, еще раз, – сказала Блэр и закрыла дверь за мной.
====== Глава 4. When Lights Go Down. ======
(Блэр Уолдорф) Почему у меня внутри такое чувство, как будто я влюбилась? Вроде, парней вокруг нет, чтобы к ним испытывать такие чувства... Все, Блэр, хватит нести чушь самой себе! Пора признаться: я не равнодушна к Чаку Бассу. Да, просто не равнодушна. Меня ни капли не обижал его утренний поступок. Он скорее мне даже нравился. Он меня хочет, это хорошо. Хочет до такой степени, что нагло врывается в мою комнату и срывает с меня одежду. Смотрим далее. Если поставить на меня другую девушку, назовем ее, к примеру, Мэри, он бы так не выкручивался перед ней. Если бы это была просто Мэри, он бы не покупал сто букетов пионов, которые стоят по двадцать долларов за цветок, а просто забыл бы. Ну не дала одна Мэри, даст другая. Но значит, когда он хотел со мной секса, когда он покупал мне цветы, он не думал обо мне, как о Мэри. То есть, я для него не просто Мэри, а много больше. Мои странные мысли и нелогичные алгоритмы прервал звонок скайпа. Это была Серена, которой я поспешила ответить. Как всегда радостное лицо сообщило мне, что оно и Нейт Арчибальд снова вместе. Я порадовалась за подругу и начала ей рассказывать события сегодняшнего дня. Все в мельчайших подробностях. Все до мелкой детали, вроде разговора возле моей комнаты и мимолетных взглядов, ведь для меня они были важны. Серена мне заявила свою постоянную фразу: – Я так и знала. – Что же ты знала? – поинтересовалась я. – Я знала, что еще там, в “Виктролле”, ты танцевала не для того, чтобы что-то доказать Еве, а для Чака, – неужели она говорит что-то умное, – Я видела, как ты на него смотрела со сцены, и даже не пытайся мне доказывать обратное. Я – твоя лучшая подруга и вижу то, что другие не замечают. А как он смотрел на тебя... Так ни один парень не смотрит ни на одну девушку! Между вами уже тогда была какая-то химия. А еще, скажу тебе кое-что по секрету. У него тогда встал! – Да ладно? – удивилась я, улыбаясь во все тридцать два зуба, – Ты серьезно?! – Абсолютно, – Серена важно изогнула губы, говоря это, и откинулась на спинку стула или кресла, не знаю, на чем она там сидела, – Я еще кинула на него остатки твоего платья, чтобы он прикрыл им его ТО САМОЕ, чтобы никто не заметил. Я уже чуть ли не на полу хохотала. Да, Серена умеет меня рассмешить, а мне льстило то, что я смогла его возбудить одними телодвижениями. Я решила пересесть с ноутбуком на кровать, потому что хотелось разлечься на мягких подушках и заснуть под какую-нибудь историю Серены. Но мне почему-то было неудобно. Что-то твердое упиралось мне в спину. – Да что ты скачешь на кровати? – воскликнула Серена. – Мне сидеть неудобно! – ответила я. Я залезла рукой под подушку и нащупала что-то бархатное и твердое. Что же это? Я ничего не клала под подушку. Я достала руку и посмотрела, что же в ней. Отказываясь верить своим глазам, я вслух прочитала: – Harry Winston. У Серены было такое же лицо, как и у меня. Я была счастлива и удивлена одновременно. Я думала, что цветы – это все, да и мне их хватало в качестве извинения, но украшение... на которое я еще даже не посмотрела. – Что сидишь, дура, открывай! – крикнула Серена, хлопая в ладоши. Она была так близко, что мне казалось, что она сейчас выбьет лбом свою камеру. Руки не слушались, и я не могла открыть коробочку. Наконец я смогла с ней справиться, и перед моими глазами возникло прекрасное. Это идеал. Лучше я не видела. – Мне покажи! Покажи мне! – верещала Серена. Я повернула ей коробочку, и моя подруга открыла рот и выругалась всеми плохими словами, которые только вспомнила. На мягкой подушечке лежало изумительное колье. Цепочка была полностью выложена крохотными бриллиантами, а спереди красовался большой камень в форме сердца. Безумно красиво. Идеально. Совершенно. Я должна пойти и поблагодарить его. Прямо сейчас. – Эс, повиси немного, я схожу, поблагодарю Чака, – сказала я подруге, вставая с кровати. – Би, подожди до завтра, сейчас уже ночь, полпервого, – предложила Эс, но я не могла ждать. – Ничего не случится, если я его разбужу. Он должен знать, что я видела его подарок. Я выбежала из комнаты и тихо прикрыла за собой дверь. Я побежала по направлению к комнате Чака, сжимая в руках бархатную коробочку. Под его дверью я увидела тусклый свет. Отлично, он еще не спит. Я тихо постучалась и открыла дверь. Все что я смогла сделать, это приоткрыть рот и стоять не двигаясь. Чак лежал в кровати. Не один. Под ним была какая-то девушка. Я старалась грузить себя вопросами вроде “Как она прошла сюда, что я даже не услышала?”, а не такими, как “Зачем он так со мной?”. Может я все не так поняла, и он просто так лежит сверху на голой девушке? Ладно, Блэр, смотри правде в глаза. Сейчас я смотрела в глаза Чака. В них было сожаление и желание все объяснить, но я не хотела ничего слушать. Коробка упала из рук и, перевернувшись несколько раз на полу, легла надписью HW вверх. Я, как обычно, натянуто улыбнулась и выскочила из комнаты, не желая больше видеть этого. Чак кричал мое имя, останавливая меня, но я захлопнула дверь и бежала оттуда. Я задыхалась, все органы давили на сердце, мешая ему вырабатывать кровь. Картина, которую я сейчас увидела, не выходила из головы, а в памяти представлялись эти его глаза. Раз я его не люблю, то почему внутри все так рвет и мечет, а душу жжет нестерпимая боль? Почему так плохо? Я схватилась за сердце, боясь, что оно выпрыгнет наружу. Я не заметила, как по лицу скатилась слеза, а за ней другая. Так, Блэр, ты должна успокоится. Он тебе ничего не обещал и не должен ждать того дня, когда ты соизволишь отдаться в его полную власть над собой. Но и эти мысленные уговоры не помогали. Я постаралась сделать нормальное лицо и зашла в комнату. Серена ждала меня “в ноутбуке” со счастливой улыбкой на лице. Я попыталась улыбнуться в ответ, но получилось что-то вроде гримасы боли. Серена сразу перестала улыбаться. Я легла на кровать на живот лицом к окну и ногами к двери и поставила ноутбук перед собой. Серена ждала от меня объяснений, но мне было настолько больно, что я не могла связать и двух слов. Я боялась, что если открою рот, ты начну истерически рыдать. – Я... Он... – бормотала я, не смотря в монитор компьютера, – Плохо... Не могу... Эс... – Что случилось, Би? – спросила меня подруга обеспокоенным голосом. Я немного помолчала, стараясь собрать все силы и мысли в кучу, чтобы меня не разорвало на маленькие кусочки. – Блэр, не молчи! – Серена была напугана, – Расскажи мне, давай! – У него в комнате, – я говорила медленно, деля слова на слоги, стараясь сделать так, чтобы голос не дрожал, – какая-то девушка. – Что? – ужаснулась Серена, – Какая девушка? Что они делали? – Серена, ты что, идиотка? – я плюхнулась головой на кровать, – Что они могли делать, сама не догадаешь... – Блэр! Чак сзади! – закричала Серена, а я мгновенно подскочила и выпрямилась. – Чак, – я лучезарно улыбнулась, стараясь сделать улыбку как можно естественней, – Что привело тебя сюда? – Блэр, я б на твоем месте встала и врезала между ног хорошенько! – заявила Серена, зло осматривая Чака. – Эс, во-первых, ты не на моем месте. И во-вторых, не вижу причины его бить, – серьезно ответила я, все еще улыбаясь. – Ну как это, не видишь причины? – Серена была действительно удивлена, – Она же очевидна! – Назовешь мне ее потом, потому что я сгораю от любопытства, – ответила я, выключая звук компьютера, – Итак, Чак, – я вернулась к Чаку, – В чем дело? – Блэр... – начал он. – Слушаю тебя, – я напомнила ему, что он уже несколько минут молчит. – Блэр... – повторил он. – Дай-ка я угадаю, – я старалась сделать так, чтобы ничто во мне не выдавало моих чувств, но на глазах предательски заблестели слезы, которые, я надеюсь, Чак не заметил, – Изменил решение на счет выбора завтрака? Или пришел еще раз пожелать спокойной ночи? Так не трать время, иди к себе, а то придется больше платить. Они ведь по часам работают, да? Тебе ли не знать, – мой язык старался как можно сильнее оскорбить его, но мое сердце хотело другого. Чак, не говоря ни слова, мгновенно бросился ко мне и навис сверху надо мной. Я испугалась. Мне не хотелось повтора сегодняшнего утра, к тому же Серена все наблюдает. Чак как будто прочитал мои мысли и закрыл крышку ноутбука. Он опустился передо мной на колени и взял мою руку, которую я хотела вырвать. – Блэр... – Ты уже говорил! – съязвила я, но он пропустил это мимо ушей. – Я не хотел тебя обидеть, – сказал он. – А я думаю, ты хотел, но у тебя ни черта не получилось, так что можешь быть свободен, – еще больше улыбнулась я, все еще стараясь, но без желания, вырвать свою руку. – Блэр, это из-за тебя... – продолжил он, но я автоматически перебивала его. – Ну конечно, это я во всем виновата, – заявила я. – Ты прекрасно знаешь, я безумно тебя хочу, но ты мне отказываешь... – Вот бедняжка, – протянула я, рассматривая ногти на свободной руке. – Поэтому я заказал проститутку, чтобы представить на ее месте тебя, – закончил Чак, а я лишь усмехнулась. – Очень хорошая история, можешь по ней книгу написать, но мне не интересно слушать твои оправдания, – бесчувственно сказала я, – Мне все равно, Чак. – Я же знаю, что тебе не все равно, – прищурился Чак, – Я все видел в твоих глазах. – Ты мог видеть в них только сочувствие, которое я испытываю к той шалаве из-за того, что она оказалась в одной постели с тобой, и отвращение, которое я испытываю к тебе за твое обращение с девушками, – выплюнула ему в лицо я. – Я видел в них боль, обиду, непонимание и... – Чак не договорил, хотя я знала, что он абсолютно прав, но я никогда не признаю этого, потому что его перебила девушка стоящая на пороге моей комнаты. – Ты должен мне за час, – с ухмылкой сказала она. – Возьми на столе в спальне, – зло ответил ей Чак, не отводя от меня глаз. – Ну что ты, Чак, – я воспользовалась случаем и выдернула свою руку из его, – Девушка хорошо поработала, – я встала на ноги и посмотрела на Чака сверху, – оставь ей на чай хоть немного больше обычного. Походу, я довела Чака до грани, потому что он со злостью схватил меня за заднюю сторону коленей и посадил на себя. Я уперлась руками ему в плечи и прошипела: – Что ты мне утром обещал? Что не тронешь меня, пока я не разрешу. – Разреши мне, – попросил Чак, стараясь прижать меня к себе. – Долго ждать придется, – ухмыльнулась я. – На столе ничего нет! – услышала я крик из комнаты Чака. Я ему лучезарно улыбнулась, заглядывая в его полные вины глаза, и сказала: – Иди к девушке и заплати ей за ее работу. Я встала с него и отошла в сторону, указывая ему на дверь. – Блэр, прости меня, пожалуйста, – Чак встал с пола и подошел ко мне. – Я не обижаюсь, Чак, мне все равно, – уверенно утверждала я с улыбкой, но по щекам текли слезы, – Не смотри на мои глаза, они не знают, что говорят. – Блэр, прошу... – Дверь там, – я настойчивее указала на дверь, – Будь так добр, закрой ее с той стороны. Чак хотел дотронуться до моей щеки, но я увернулась и еще раз указала ему на дверь. Он вышел, а я захлопнула ее прямо у него перед носом. Я скинула компьютер на пол и упала лицом в подушки, чтобы не было слышно моего крика. Пошел он к черту, бесчувственный подонок! Мне нельзя сдаваться. Если я сейчас снова его прощу и доверюсь ему, он снова сделает что-то подобное, и мне опять будет больно. Потом опять попросит прощения и все сначала! Нельзя. Я должна держаться. Никто не сможет сломить королеву. Никто. Моя дверь тихо открылась, но у меня не было сил посмотреть, кто зашел. Хотя, кто еще может зайти, как не эта тварь. Он подошел ко мне, а я сделала вид, что сплю. Чак положил свою руку мне на талию, а я постаралась не вздрогнуть. Он провел рукой по моему телу, потом наклонился ко мне и поцеловал плечо, а потом всю руку. Твою мать, он издевается! Если бы я сейчас “не спала”, встала бы и врезала. Какого черта он пришел?! Тут в мою ладонь упало что-то прохладное и металлическое. Я чуть не сорвалась, чтобы посмотреть, но вовремя вспомнила, что я сплю. Чак поцеловал мою шею, а я невольно подумала, что хочу чтобы он так делал постоянно, хочу притянуть его к себе и поцеловать. Но нельзя, Блэр, терпи! Черт, какого хрена он наклонился к уху. – Ты сейчас спишь, но я хочу, чтобы ты знала, – шепотом начал он, а я ловила каждое слово, стараясь не открыть глаза, – То что я тебе сказал, что ты назвала очень хорошей историей, является правдой. Прости меня. Пожалуйста. Блэр, держись. Не смей даже пошевелиться. Слава Богу, я услышала глухой стук двери. Я подскочила в кровати и бросилась включать настольную лампу. В руке у меня лежало то самое колье, которое Чак подарил. Я произвольно приложила его к шее, подойдя к зеркалу. Оно прекрасно. И мне подходит. Но нужно будет его вернуть Чаку, ведь он все равно будет уговаривать меня, чтобы я забрала колье. А я поддамся и заберу, но нужно сделать это по-королевски. Я упала обратно в кровать и попыталась уснуть. Мои попытки оказались тщетными и я решила встать. Было около пяти утра, но мне спать не хотелось. Я отправилась в ванну. Ужасная ночь давала о себе знать: заметные круги под глазами, отекшее лицо. Нужно это все будет заштукатурить, закрасить, заклеить, не знаю, но от этого нужно избавиться. Сначала душ, холодный. Я оделась, избавилась от следов бессонной ночи и вышла на кухню. Было темно и пусто. Элизабет и Барт не вернулись домой, значит они либо остались в отеле, либо уехали в Хэмптон. Тем и лучше. Не придется объяснять заботливой Элизабет, почему я такая расстроенная. И правда, почему я расстроена? Все ведь замечательно, жизнь кипит! И мне абсолютно плевать на Чака. Просто не буду его замечать, как будто его нет и не было. Я сделала себе кофе. Я собиралась сесть за стол и начать его пить, но дверь открылась и в нее влетел Чак. Он подошел ко мне вплотную, что я даже могла чувствовать его горячее дыхание, обжигающее мою кожу. Я старалась не смотреть ему в глаза, иначе количество шансов, что у меня будет желание вырваться из его сильной хватки, минимально. – Почему ты не спишь? – тихо, слегка хриплым голосом, спросил он. – Не смогла спать, – также тихо ответила я, – Уйди с дороги, пожалуйста. – Нет, – твердо ответил Чак. – Чак, я хочу выпить кофе, пропусти меня... Я не закончила, потому что Чак рывком выбил чашку из моих рук, которая упала на пол и разбилась. Я вздрогнула от звука бьющегося стекла. Чак поставил руки на кухонную столешницу так, что я оказалась в ловушке. Он навис надо мной, а мне приходилось отклоняться назад, чтобы наши губы не соприкоснулись. Как я хотела его. Прямо сейчас, здесь, на кухне. Хотела почувствовать его руки на себе, его губы на моем теле. Но я должна держаться. Вдруг я почувствовала, что что-то твердое и (о Боже!) большое, просто гигантское, упирающееся мне во внутреннюю часть бедра. Я взглянула ему в глаза. В них отражалась страсть, желание, вожделение ко мне. Одна его рука поползла вверх по моей талии. О нет! Еще чуть-чуть и я буду не в силах его остановить. – Чак, остановись, прошу тебя, – начала просить я. – Пожалуйста, Блэр, разреши мне, – прохрипел Басс практически мне в самые губы. – Нет, Чак! – я вцепилась в его обнаженные накаченные руки, от которых не хотелось отрываться, – Ты хочешь повторить вчерашнее утро? – Хочу, но с другим финалом, – сказал он и наклонился ко мне, но у меня хватило сил его задержать. – Вспомни, что ты мне обещал, – попросила я и выпустила искусственные слезы. – Я обещал, – начал он, – я обещал что... – Повтори это, – попросила я, – Пообещай мне снова. – Я... я... – прошептал он, – Я не могу, Блэр. Мое желание тебя сильнее глупого обещания. – Нет, Чак, не трогай меня! – воскликнула я, останавливая его руку, которая поползла к моей груди. – Прошу, Блэр, – в его глазах была мольба, – Один раз. Мне его хватит. Удар по сердцу. Я не хочу чтобы ему хватало одного раза. Хочу, чтобы я для него была другой, а не очередной девушкой, с которой он переспит, а потом забудет. Теперь же по лицу текли настоящие слезы, которые я уже старалась сдержать. Нельзя показывать ему, что мне больно от его слов. Я должна быть королевой. – Нет, Чак! – повторила я в сотый раз, – Даже если это случится, ты потом уедешь к себе и забудешь меня, как очередную проститутку, – какого хрена я это сказала. Чак хотел что-то сказать, а на его лице появилось понимание и преданность, но он не успел. – Блэр, Чак? – услышала я детский голосок, – Что здесь случилось? Я воспользовалась случаем и вырвалась из рук Чака. Я подбежала к Кэму и присела рядом с ним на корточки. – Милый, почему ты не спишь? – спросила я, поглаживая малыша по голове. – Меня разбудил какой-то звон, – ответил Кэм, – Блэр, почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел? – Нет, что ты, все хорошо, – я попыталась улыбнуться и обняла Кэма, который обхватил меня за шею. – Кэм, иди, пожалуйста, к себе в комнату на пять минут, – сказал Чак, – Нам с Блэр нужно погово... – Нет, малыш, не уходи, хорошо? – попросила я. Мне совсем не улыбалось разговаривать с ним после того, как я сказала то, о чем должна была молчать. Чак должен был думать, что мне все равно на этот счет. – Почему не уходить? – спросил Кэм с непонимающе круглыми глазками. Ну да, я сейчас ему все и объясню. Примерно так: “Кэмми, твой брат хочет меня трахнуть, но я тоже хочу, но он должен был думать, что я не хочу. В итоге я проболталась, что хочу и какой для меня это имеет смысл, так что тебе нельзя отходить от меня, когда Чак рядом со мной”. Вот так я объясню ситуацию четырехлетнему мальчику. – Кэм, ты спать хочешь? – спросила я. – Нет. – Тогда пошли умоемся, оденемся, покушаем и пойдем в садик, хорошо? Я взяла Кэма за руку и потащила к его ванной комнате. Пока Кэм чистил зубки, я присела на край ванной и упала головой в колени. Какая же я дура! Надо было ляпнуть! Блин, уж лучше бы сказала, что он не в моем вкусе или что-нибудь еще. Нет, обязательно все надо испортить, чтоб жить потом стало еще труднее! Аплодисменты мне. Мои мысленные овации прервало резкое движение. Чак, стоя на пороге, схватил меня за руку и дернул к себе. Я бы хотела возмутиться, но все было так быстро, что я не успела ничего сказать. Он прижал меня к стене, оперевшись на нее руками и нависая на меня. Что он сейчас сделает? Бежать мне некуда. Кэма позвать? – Чак, не трогай меня, пожалуйста, – проговорила я, не смотря на него. В глазах неприятно защипало, как будто я собираюсь плакать. Нет, нельзя плакать, только не сейчас! Чак взял мой подбородок рукой и поднял мое лицо на себя. Он улыбался. Так спокойно и красиво, что мне сразу расхотелось плакать. – Я не хочу, чтобы ты так думала, – тихо сказал он. Я ничего не ответила и постаралась отвернуться. Не хочу, чтобы он видел стыд в моих глазах. Но никто не собирался отпускать мое лицо. Он подступил ко мне еще на шаг, а мне пришлось вжаться в стену, но наши тела и так уже были соединены от колен до груди. Он положил одну руку мне на талию, от чего по телу пробежала дрожь, а второй держал мое лицо. Он наклонился ко мне и дотронулся своим лбом до моего. В его жесте было столько нежности и чувства, что мне это даже нравилось. Вырваться я не могла да и не хотела. Но я знала, что если дам ему себя поцеловать, то для него уже одной преградой будет меньше. Вот уже мой носик дотрагивается до его. Что делать, что делать? – Блэр, ты где? – услышала я спасительный голосок из ванной. – Иду, милый, – ответила я и улизнула от Чака. Через секунду я услышала, как Чак ударил кулаками по стене, а затем его шаги в направлении кухни. Я забрала Кэма в комнату, чтобы одеть его. Потом я усадила его в гостиной смотреть телевизор, а сама пошла на кухню готовить завтраки Бассам. Кэму – кашу, а Чаку – английский завтрак. Ну, а мне – круассан и кофе, ведь прошлую чашку Чак выбил из рук, так что мне надо еще и убрать с пола осколки. Не хочу, чтобы Джорджина расспрашивала меня, почему чашка лежит разбитая на полу. Я зашла на кухню и увидела очень забавную сцену: Чак, со стаканом виски в руке, убирает осколки чашки. Он уронил один осколок, а он поцарапал ему палец. Мне тут же захотелось подбежать и поцеловать его пальчик, но я ограничилась заклеиванием пластыря. – Вот так, – сказала я, погладив мягкую поверхность пластыря. – Спасибо, – поблагодарил убитым голосом он. – Это мы уберем, – я выхватила стакан с виски из его руки и выплеснула янтарную жидкость в раковину, а стакан поставила в посудомойку. – Зачем ты вылила мой виски? – грубо спросил он, взяв меня за локоть. – Потому что нельзя пить с утра, – я вырвала локоть из его руки и поставила сковородку на плиту. – Мне можно, – буркнул он и сел за стол. – С чего это? – поинтересовалась я, выливая яйца на сковородку. – Залить горе. Я рассмеялась. Горе у него. Вот проблема, девушка не дала себя поцеловать. – Ну да, – начала я, перестав смеяться, – Чак Басс расстроен, потому что ему не дала девушка. Это, наверное, у тебя впервые. – Представь себе, нет, – огрызнулся Чак, а его тон меня только веселил. – Неужели? Тебе отказывали? – я обернулась к нему с лицом полным наигранного удивления, – И что ты тогда делал? – Ничего, – разозлившись моей радости, пожал плечами он, – Все шло как обычно. Новая проститутка и все. Было больше ничего не нужно. – Что мешает сейчас поступить как обычно? Блэр, хватит дурочку включать! Либо он сейчас врет, чтобы я растаяла, либо все так и есть. В любом случае, мне было очень приятно от его слов. Я для него не такая как все. Может хватит уже ломаться и начать действовать?! Я и себя мучаю и его. В ту же секунду, как я это сказала, прерывая мои приятные мысли, Чак вскочил со стула и бросился ко мне. Он обхватил меня руками сзади и прижал к себе. Я вздрогнула, но не убрала его руки. Чак опустил лицо мне на плечо и как будто вдыхал мой аромат. Я сжала ручку сковородки от наступившего возбуждения. Я должна его остановить. Но я не хочу. Хочу чтобы он так стоял и сжимал мою талию в объятиях. – Чак... – Не надо, – начал он, – Я все равно не отпущу. Сколько ни проси. – Хорошо, – сказала я и перевернула кусочек бекона на сковородке. Он убрал мои волосы на бок и прикоснулся губами к моей шее. Он целовал каждую клеточку моей шеи от ключицы до подбородка, а я еле сдержала себя, чтобы не вздохнуть. – Чак... – Не волнуйся, – прошептал он мне в самое ухо, – Я не трону тебя, пока ты сама не попросишь меня. Пока я не попрошу?! Он совсем охренел?! Я никогда не стану его просить об этом. Вот это самооценка. Ничего, ждать ему придется долго. Я – Королева, а королевы должны быть терпеливыми. А может мне лучше быть королевой снисходительной? Черт, как же я его хочу. Это невозможно описать, насколько сильно он пробуждает во мне страсть и желание. За своими мыслями я не заметила, как подняла одну руку и окунула ее в волосы Чака. Они такие мягкие, что даже после осознания своего действия руку убирать не хотелось. Он тоже схватил меня за волосы и осторожно наклонил мою голову назад, укладывая ее себе на плечо. Он продолжал ласкать мою шею, а я закусывала губу, чтобы не застонать. Черт, что же он делает?! Надо немедленно это остановить! Здравый смысл должен победить мою страсть! Сейчас же! – Ой, твой завтрак готов! – воскликнула я, убирая свою руку из его волос и отталкивая его от себя, – Кэм! Тебя ждет каша! Мы молча позавтракали, а потом мы с Кэмом зашли в мою комнату, чтобы забрать букет пионов для Кэролайн. – Кэм, ей понравится, я тебе гарантирую, – приободрила я Кэма перед выходом из дома и обернулась на Чака, который улыбался нам. Я отвела Кэма в садик, а он попросил меня не заходить внутрь, чтобы выглядеть взрослым перед Кэрол. Я улыбнулась и поехала в супермаркет за продуктами, потому что Элизабет прислала сообщение, что они сейчас в Хэмптоне и вернуться не скоро. Отлично, значит мы еще долго будем одни в доме. А это чревато его победой надо мной. Может, попросить Джорджину остаться на пару дней? Или попросить Нейта заехать, ночки так на четыре? Тогда с ним увяжется Серена. Ну и ладно, так будет еще безопаснее. Я заплатила на кассе и поехала домой. Там уже вовсю убиралась Джорджи, как всегда с наушниками в ушах. Она хотела подойти и помочь мне с пакетами, но откуда ни возьмись появился Чак и выхватил пакеты из моих рук. Я пожала плечами на вопросительный взгляд Джорджины, а потом отрицательно замотала головой на ее последующий разъяренный взгляд. Я зашла на кухню, где Чак уже раскладывал продукты в холодильник и на полочки. Он молчал. Мне это не нравилось, поэтому я начала разговор: – Элизабет и Барт уехали в Хэмптон на несколько дней. Чак на меня обернулся, а в его глазах было желание бросить все и отнести меня в спальню. – Поэтому, – я опередила его, – так как мы остаемся одни, я предлагаю оставить Джорджину здесь на пару дней. – Нет, – ответил он. – Хорошо, – продолжила я, наступая на него, – А может быть тогда, – я прижала его к кухонной столешнице и начала водить пальчиком по его груди, – Нейт? Он твой друг, поживет здесь немного... – Не только ты можешь быть упрямой, – ухмыльнулся Чак и остановил мою руку, убирая с себя. – Отлично, тогда я заберу Кэма к себе в комнату, – сказала я, тоже начиная раскладывать продукты, – Чтобы у тебя не было даже и мысли прийти ко мне. Ну или у меня не было мысли сорваться и позвать тебя. – Ух, – Чак обернулся ко мне и так сексуально сложил губы трубочкой, – Предпочитаю, чтобы ты сорвалась и позвала меня. – Не наглей, – пропела сексуальным голоском я. – Я даже готов сам к тебе прийти, – теперь уже он прижимал меня к столешнице, – Ты ведь представляешь, что это за унижение для Чака Басса. – Конечно, ведь обычно под тебя все ложатся, – проговорила я, положив ладони ему на грудь, вырисовывая пальчиками узоры. Чак открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел. – Какого черта вы творите?! – услышала я голос Джорджины с порога. – Джорджи! – я со всей силы оттолкнула Чака от себя, а он сдвинулся лишь на сантиметр, – Мы тут, продукты раскладываем, да Чак?! – я обернулась к нему за поддержкой. – Вообще-то, мы решали в какой позе проведем сегодняшнюю ночь... – Не слушай его, Джи! Он придурок! – я в отчаянии выпрямилась и врезала Чаку по плечу. – Так, – Джорджина спокойно выдохнула, – Блэр, повторяй за мной, – Джи подошла ко мне и взяла меня за плечи, – Я... – Я, – повторила я. – Никогда... – продолжила Джи. – Никогда. – Не пересплю... – Не пересплю, – я скрестила пальцы за спиной и готова поклясться, что затылком почувствовала ухмылку Чака. – С Чаком Бассом, – закончила Джорджи. – С Чаком Бассом, – улыбнулась я и разомкнула пальцы, – Все? Довольна? – Блэр, это для твоего же блага, поверь мне, – Джорджина смотрела на меня такими честными и обеспокоенными глазами, что мне ее жалко даже стало. – Джи, мы можем с тобой об этом поговорить потом? – я ей взглядом хотела показать, что Чак стоит здесь и слышит нас, но Джи было все равно. – Блэр! – Джорджи встряхнула меня за плечи, – Это уже твое дело и твоя жизнь, но я не хочу, чтобы у тебя были такие нервные срывы, как у предыдущих домработниц и нянь. Как у Ребекки, например. – А что было с Ребеккой? – А кто такая Ребекка? Это спросили мы с Чаком вместе. Я тоже не знала, кто такая Ребекка, но меня больше интересовало, что с ней случилось. – Он даже не помнит, кто такая Ребекка! – фыркнула Джорджи. Я бросила злой взгляд на Чака, а потом повторила свой вопрос. Джорджи подумала, говорить ли ей это при Чаке, но все же сказала: – В общем, Бассы послали ее как-то к Чаку в отель с Кэмероном, – начала Джорджи (- А! Вспомнил! – вставил Басс), – И она вернулась на следующее утро с истерикой. – Почему? – удивилась я, – Она что, когда шла на это не понимала, что это будет всего одну ночь, а потом он о ней забудет и все? – Если бы все было так просто! – ухмыльнулась Джи, – Она в слезах и панике прибежала и кричит мне, что когда утром сваливала от него с Кэмом, увидела пачку неоткрытых презервативов, а сама она противозачаточные не пила тогда. – Она беременна?! – вскричала я, – Этот тупой козел будет папой?! – Нет, все нормально, – успокоилась меня Джи, а я не замечала, что мы с ней разговариваем, как будто Чака здесь нет, – Она через пару дней прибежала ко мне с отрицательным тестом на беременность. – Хуух, – облегченно выдохнула я, а Чаку, походу было все равно, потому что со спокойным лицом вернулся к раскладыванию продуктов. – Вот такие страсти тут, так что будь осторожна, Би, – Джи положила руку мне на плечо и удалилась с кухни. Я резко обернулась к Чаку, который со спокойным лицом закрывал холодильник. Я подбежала к нему и прижала к двери холодильника. – Ого, какая страсть! Тебе достаточно только попросить. Хочешь прямо здесь? – игриво улыбнулся Чак и закинул мою ногу себе на бедро. – Пошел к черту, Басс! – я начала яростно его отпихивать от себя, но он не давал мне отстраниться, – Девушка чуть не забеременела от тебя, а ты ведешь себя как сволочь последняя! – Ну залетела бы, я бы дал ей денег, чтобы она свалила подальше отсюда с ребенком вместе, – пожал плечами Чак. Как он может так говорить?! Это не шутки, это мог быть живой человек, который был бы ребенком Чака! В его глазах было столько равнодушия и спокойствия, что мне стало плохо. Голова кружилась, а ноги отказывались держать меня. А если бы на ее месте была я? Он бы тоже дал мне денег и сказал бы уехать подальше? Забрать его ребенка с собой? Бесчувственная тварь! – Отпусти меня, – пролепетала я, отталкивая его от себя. – Почему? – Чак непонимающими глазами смотрел на меня. – Я сказала, отпусти, – прошипела я, разделяя слова. – Блэр! – прокричал он мне в спину, пока я шла из кухни. – Бесчувственный подонок! – проорала я ему уже из коридора и громко захлопнула дверь. Я уселась на кровать и обхватила голову руками. Я не обращала внимания на Джорджину, которая ломилась в мою закрытую на ключ дверь, на то, как она орала на Чака, который подошел к моей комнате. Мне было все равно. В голове крутилась эта девушка. А что, если бы, как Чак выразился, она залетела? Что бы тогда было? Он действительно смог бы ее бросить с ребенком на руках? Одну. Вот сукин сын. Было почти шесть и я должна идти за Кэмероном, но выходить из своего мини убежища не хотелось. Все же я пересилила себя и тихо пробралась к прихожей. Я так же тихо вышла и никто меня не слышал. Я села в такси и забрала Кэма из садика. Когда мы вернулись домой, я отвела мальчика в квартиру, а сама вышла немного прогуляться. Я зашла в бар и позвонила маме. Она сообщила мне печальные, но одновременно радостные новости: – Блэр, ты представляешь, моя начальница погибла два дня назад от инфаркта. – Как? – ужаснулась я, пролив мартини на барную стойку. – Вот так вот, – грустно ответила мама, – Но в этом есть и хорошая сторона... – Мам, да какая хорошая сторона в смерти твоей начальницы, которая тебя очень любила?! – закричала я. – Послушай меня, прежде чем кричать, – успокоила меня мама. – Ну, хорошо. – Сегодня мне, как ее главному работнику, прислали ее завещание, – начала мама, – А в нем сказано... – Ну? – нетерпеливо вскрикнула я, а люди в баре начали на меня оборачиваться. – Теперь я – глава нашей юридической кампании, – важно провозгласила мама. До меня медленно начал доходить смысл сказанного. Слова в сумасшедшем потоке бурлили в голове, а я не могла сложить их в одну связную мысль. Наконец-то логическая цепочка была построена и, я поняла, что мама мне хотела донести. – Мам, ты серьезно? – после долгой паузы спросила я. – Да, это правда, – ответила мама, – Милая, мне пора, я тебе положила на карту двадцать тысяч... – Сколько? – вставила я. – ... и я хочу, чтобы ты их потратила только на себя! Все, солнышко! – сказала мама, – О, только одна не самая приятная вещь. Оказалось, здесь всё не так гладко, не буду вдаваться в подробности, но теперь за мной везде ходят представители СМИ. Я на сто процентов уверенна, что они уже выяснили всё-всё обо мне, значит и о тебе тоже, поэтому будь поосторожнее на улицах и не отвечай ни на какие вопросы обо мне. Целую! Я бросила телефон в сумку и громко крикнула: – Всем выпить за мой счет! Я вышла из бара, когда было около одиннадцати. На телефоне светилось сообщение о 31-ом пропущенном звонке от Чака, но я уже не стала ему перезванивать. Какая разница, ведь через несколько минут я буду дома. Я была слегка пьяна, поэтому идти на каблуках было очень неудобно. Я на минуту оперлась о стену какого-то дома, чтобы немного унять головокружение. Тут я почувствовала острую боль в области затылка, а потом чью-то грубую руку на своем рте. Меня схватили за волосы и потащили за угол. Я не понимала, что со мной происходит. Сердце бешено колотилось, а в мозге проснулся инстинкт самосохранения. Я яростно начала отбиваться ногами, кричать, но мне затыкали рот рукой. В глазах все помутнело, и я уже не чувствовала ног. Меня бросили на твердый, ледяной асфальт. Мне было плохо видно лицо человека, но я поняла, что это мужчина, потому что он снимал штаны. Господи, почему со мной? Голос пропал, и я не могла кричать. По лицу текли слезы, а в горле болело от напряжения. Я уже не чувствовала ничего. Он раздвинул мои ноги и разорвал напополам трусики. Он прижал мою голову к стене, а я была не против. Не хочу это видеть. Я не ощущала ни боли, не ужаса, ни страха. Боль наступила потом, когда я осталась лежать одна, на земле. Вокруг ни души. Я аккуратно подняла голову и осмотрелась. Отсюда до дома минут пять. Я попыталась подняться, но, если бы не стена, я бы свалилась обратно. Острая боль прожигала изнутри и затрагивала все внутренние органы. Опираясь о стены домов, я пошла к нужной двери. В сумке разрывался телефон, а я знала, что это Чак. Но я не брала трубку. Какая разница, ведь все равно он меня сейчас увидит. Сжимая в руке остатки своих трусиков, которые я почему-то забрала с собой, я зашла в кабинку лифта. Все, еще немного и я буду рядом с Чаком. Как он мне нужен. Не могу без него.