Я мысленно похвалила его за проницательность и перешла к делу.
– Именно так, сударь! Меня интересует, что за давняя вражда ведется между Рошенами и Нуаре? Я понимаю, что сейчас, наверно, уже никто и не помнит, из-за чего она началась, но…
Мой собеседник вдруг рассмеялся:
– Ну, отчего же, я всё прекрасно помню. И эта вражда не такая уж и давняя – она началась три с половиной десятка лет тому назад.
– Вот как? – удивилась я. – И что же послужило ее причиной?
– О, там была весьма пикантная история! Из тех, о которых обиженные женщины хотят забыть как можно быстрее, но отчего-то помнят особенно долго. Дело в том, что в молодости Амалия Рошен (тогда, разумеется, она еще носила свою девичью фамилию Дюран) и Гастон Нуаре питали друг к другу весьма нежные чувства. Дело шло к свадьбе, как вдруг шевалье Нуаре заявляет, что этот брак не может быть заключен, и уезжает из Нанси. Сердце ее милости было разбито, и потребовалось немало времени, прежде чем она снова смогла кому-то поверить.
Глава 12
Я вернулась в поместье Рошенов поздно вечером. Дворецкий сказал, что в столовой зале меня дожидается ужин, но поездка так измотала меня, что мне хотелось поскорей добраться до кровати.
Баронесса рано ложилась спать, и еще когда карета подъезжала ко крыльцу, я отметила, что в апартаментах ее милости, а также комнатах большинства девушек уже не было света, поэтому я старалась идти на цыпочках, чтобы никого не разбудить.
Однако спали в особняке еще не все, потому что пучок света из приоткрытой двери библиотеки прорезал полумрак коридора. Я решила, что там засиделся барон, но подойдя поближе, услышала голоса – его милость явно был там не один, и я остановилась, не зная, как поступить.
Я не могла попасть в свою комнату, не пройдя мимо библиотеки. Но что, если барон там с одной из участниц отбор (мне показалось, что я различила женский голос), и мое появление поставит их в неловкое положение? Но и повернуть назад было немыслимо. Не могла же я ночевать в гостиной!
К тому же мне было любопытно, с кем именно разговаривал барон в столь поздний час? И я подошла чуть ближе, решив, что если бы хозяин решил заняться с дамой чем-то неприличным, то догадался бы закрыть дверь изнутри на ключ.
Теперь уже можно было различить не просто голоса, а отдельные слова и даже фразы. И там находился вовсе не барон Рошен, а Мэтью! Но прежде, чем я успела на него рассердиться, я услышала, что именно он говорил.
– Поверьте мне, мадемуазель Шарби, что если бы я был свободен, то почитал бы за счастье внимание ко мне со стороны такой прекрасной девушки, как вы! Но, увы, я связан данным ранее словом и полагаю невозможным нарушить его.
Его голос звучал взволнованно – именно так, как и требовалось при подобном разговоре. И теперь я уже мысленно одобрила его за такой вариант ответа, который был наименее обиден для девушки.
– Кто же та счастливица, перед которой у вас есть обязательства, сударь? Она, должно быть, знатна и богата?
– Нет, мадемуазель, как раз напротив! Она бедна, но именно поэтому я и не считаю возможным идти на попятную. Вы столь красивы и богаты, что к вашим ногам еще будут брошены множество сердец влюбленных в вас мужчин, а моя невеста не наделена такими блестящими качествами и вряд ли может рассчитывать получить другое предложение руки и сердца. Так могу ли я ее разочаровать?
– О, месье Вердон, я в вас не ошиблась! – в голосе Элеоноры мне послышались слёзные нотки. – Вы так благородны, так честны! Другой на вашем месте легко разбил бы сердце невесты, а вы остаетесь ей верны! Надеюсь, однажды я встречу человека, который будет столь же предан уже мне самой.
– Непременно встретите! – горячо заверил ее Мэтью. – Иначе и быть не может!
– Но что же мне делать теперь? – растерялась девушка. – Нет никакого смысла продолжать участие в этом отборе! Я не люблю барона Рошена и выходить замуж без любви теперь уже не хочу. Завтра же утром я скажу его милости, что уезжаю домой! Уверена, он поймет меня, когда я ему всё объясню! И пусть мои родные осудят меня, я готова на это пойти.
Мне стало дурно от этих слов, и я едва не ворвалась в библиотеку, дабы образумить сошедшую с ума барышню. Но сдержала порыв, решив дождаться ответа Вердона. И он меня не разочаровал.
– Нет-нет, мадемуазель! – воскликнул он. – Зачем же ставить под удар свою репутацию и ссориться с семьей? Отбор уже почти закончен, и вам стоит понадеяться на то, что барон выберет другую девушку. А вы вернетесь домой и непременно дождетесь того мужчину, которого полюбите сами, и который всем сердцем полюбит вас.