Горничная принесла ароматный чай, печенье и конфеты, и я не стала отказываться от угощения. Разговор, ради которого я приехала сюда, еще не начался.
– Но что заставило вас, месье, расстаться с особняком, который столь удачно расположен? Самый центр Бельвиля, и дом в хорошем состоянии. И ведь это ваше родовое гнездо, не так ли?
Хозяин сделал глоток чаю и кивнул:
– Вы совершенно правы, мадемуазель. И я, и мой отец, и мой дед родились в этом доме. Но мой сын предпочел вести свое дело не в Тавринии, а за границей. А для нас с женой особняк оказался слишком велик, и его содержание обходилось слишком дорого. И когда мы с Нинэль купили квартиру на Набережной (а это случилось уже лет пять назад), то стали сдавать особняк внаём.
– А продать его вы решили совсем недавно?
Месье Арль вздохнул:
– Несколько месяцев назад, мадемуазель. После того самого случая. Признаться, исчезновение той девушки основательно потрепало нам с супругой нервы. Полицейское расследование ни для кого не проходит даром. Когда сдаешь дом внаём, ты же не можешь знать, кто окажется твоим постояльцем. И несмотря на то, что пропажа девушки (а об этом писали все столичные газеты!) породила множество слухов, что существенно снизило стоимость здания, мы всё-таки решили его продать. Но даже по сниженной цене покупателей на него не находилось всё это время – слишком сильны в народе предрассудки.
– Но вы продолжали давать объявления в газету? – уточнила я.
– Нет-нет, что вы! Я уже отчаялся его продать. И потому предложение вашего компаньона оказалось для меня приятной неожиданностью. К счастью, месье Вердона слухи о проклятии старого особняка ничуть не смутили, и я рад, что сейчас там живете именно вы. Поверьте – эти слухи не имеют под собой никакого основания. Да, этот нашумевший случай был уже не первым, а вторым. Но первый случился еще в прошлом столетии – тогда исчезла сестра моего прадеда. Но в нашей семье всегда полагали, что она сбежала с артистом из бродячего цирка, который запудрил ей мозги. Я полагал, что о той истории все уже давно забыли, но, когда пропала мадемуазель Маршан, газетчикам кто-то из наших соседей напомнил и о прошлом.
Я вышла от месье Арля в смятении. Почему Мэтью сказал нам, что увидел объявление о продаже дома в газете? Зачем ему потребовалось нам лгать? Не потому ли, что правда была способна нас с Джул напугать и настроить против него самого?
Должна ли я сообщить Джулии о разговоре с месье Арлем? Она слишком впечатлительна и прямолинейна – и даже если она не расскажет Вердону о том, что мы прочитали адресованное ему письмо, она уже не сможет относиться к нему по-прежнему, и он обо всём догадается сам.
А может быть, мне стоит потребовать ответа от самого Мэтью? Если я припру его к стенке, он вынужден будет всё объяснить. Но при этой мысли мне стало не по себе. Загнанный зверь может стать опасным. И хотя мне не хотелось считать Вердона дурным человеком, доверять ему по-прежнему я уже не могла.
– Лаура, да где же ты была всё это время? – Джул выбежала на крыльцо, чтобы встретить меня. – У нас, кажется, появился новый клиент. Идем же скорее в приемную! Мы с Мэтом уже отчаялись тебя дождаться!
Я сняла шляпку в прихожей и покрутилась перед зеркалом, поправляя причёску.
Когда я вошла в контору, сидевший в кресле высокий мужчина поднялся и отвесил мне поклон.
– Счастлив познакомиться с вами, мадемуазель Лафлёр! Граф Трентильян к вашим услугам. Я много о вас наслышан от барона Рошена, и он отзывался о вас в самых превосходных тонах.
– Благодарю вас, ваше сиятельство, я тоже рада нашему знакомству, – я расположилась за столом и приготовилась записать всё, что он изволит нам сообщить. – Правильно ли я понимаю, что вы желаете жениться?
Мужчина рассмеялся, и золотистые искорки мелькнули в его карих глазах.
– Решительно нет, мадемуазель! Всё дело в том, что я как раз не хочу жениться!
Я посмотрела на него с удивлением.
– Тогда простите, сударь, но я не понимаю, что привело вас сюда.
– О, мадемуазель, я всего лишь хочу, чтобы тот отбор, который вы проведете, как раз и заставил меня переменить мнение! В этом-то и заключается моя просьба – вы должны найти для меня такую невесту, ради которой я оставлю свои холостяцкие привычки и с радостью пойду под венец.