Решив мыслить без лишних эмоций, Сара предположила, что Джон либо попал в какую-то неприятность, либо, что хуже, в больницу. Выйдя из его номера в коридор, она буквально столкнулась с Томасом Уинтером, поэтому вынуждена была объясниться, что делала в номере постояльца. Томас спокойно выслушал ее и согласился с предложенным ею планом действий. Получив в этой связи кое-какие указания от босса, девушка уже собралась идти, но Томас придержал ее за руку. Он только коснулся ее локтя, прикрытого рукавом пиджака, однако Сара сквозь ткань ощутила жар его ладони. Тепло растеклось по всему ее телу и огнем вспыхнуло на щеках.
Не понимая странной реакции собственного тела, Сара опустила голову и не решилась взглянуть на Томаса, а он, в свою очередь, не спешил о чем-либо спрашивать.
«Неужели он спросит о Давиде?» – промелькнуло в голове, и Сара снова вспомнила сцену возле лифта. От волнения ее тело затряслось мелкой дрожью, и она вынуждена была сложить руки на груди, чтобы скрыть свое состояние.
– Как давно ты знаешь Давида? – Томас аккуратно взял подчиненную за подбородок и поднял так, чтобы она смотрела ему в глаза.
– С того же дня, что и вас.
– Ты мне лжешь? – испытующе прищурился он.
– Зачем? – девушка не отвела взгляда.
– Хорошо.
Томас с характерной ему надменностью осмотрел Сару с головы до пят, словно оценивая, может ли она быть во вкусе его знакомого. В этот момент Саре показалось особенно странным выраженное им неуемное любопытство к личной жизни обыкновенного портье.
– Можешь идти работать, но держи меня в курсе происходящего, – надменно приподняв подбородок, командным тоном произнес он.
Сара, обескураженная таким вниманием владельца, спустилась в холл и оказалась в самом эпицентре обсуждений персонала отеля. Вследствие несдержанности обиженной Оливии вся гостиница гудела о ее неудавшемся замужестве и зародившихся отношениях с новым портье. Некоторое время спустя эта новость долетела до ушей особо внимательных гостей отеля. Где бы Сара не появлялась, за ее спиной начинали перешептываться: кто-то сочувственно вздыхал, некоторые осуждающе поджимали губы, но были и те, кто попросту насмехался. Отгородившись от окружающих невидимой стеной, девушка продолжала невозмутимо работать, время от времени позванивая Джону на мобильный.
Оливия же весь день демонстративно игнорировала, и в этом она была убеждена, соперницу. Однако стоило ей столкнуться где-нибудь одновременно с Сарой и Давидом, как она тут же метала в их сторону искрящиеся молнии. Если бы она действительно могла их метать, Сара сгорела бы дотла не менее десяти раз.
Давид неоднократно порывался подойти к Саре, но она всячески его избегала. Один раз ей даже пришлось прятаться в туалете, где она вдруг столкнулась с необыкновенной женщиной лет пятидесяти, которая пыталась трясущимися руками подкрасить губы. Сначала Сара подумала, что у женщины болезнь Паркинсона, но когда та достала из сумочки успокоительное, ее неловкие движения логично оправдывались волнением.
– Давайте помогу! – предложила девушка.
– Я выгляжу смешно? – женщина безвольно опустила руки и съежилась, словно Сара предложила не помощь, а вынесла приговор ее внешности.
– Вы замечательно выглядите, просто очень волнуетесь.
Женщина обессилено опустилась на пуфик перед зеркалом и в считанные секунды постарела лет на десять. Ее плечи опустились, спина сгорбилась, лицо осунулось и приняло страдальческую гримасу.
– Я ждала этого дня более пятнадцати лет, но не думаю, что хватит мужества на последний шаг!
Не говоря ни слова, Сара подошла к незнакомке, взяла из ее рук помаду и стала подправлять ей контур губ.
– Посмотрите в зеркало. Так намного лучше? – спросила она, закончив.
Женщина долго всматривалась в собственное отражение, потом посмотрела на Сару, словно только сейчас ее увидела.