– И как долго ты сможешь пребывать в таком состоянии? – спросила Сара, не переставая поглаживать руку Давида. – Я уже это прошла. Ничего не изменится, если я буду продолжать бегать, поэтому и решила вернуться в Ирландию. Ты сейчас такой же, какой я несколько лет назад, когда сбежала из дома. Жила в постоянном страхе и сожалела о своей участи, но потом поняла, что встала на путь саморазрушения. Я должна вернуться домой и встретиться со своим прошлым лицом к лицу. Поможешь мне?
– Всем, чем смогу, – улыбнулся Давид.
Саре все же удалось вырвать его из глубин самобичевания.
– И что я должен делать?
– Просто быть рядом. Поддержка – самое ценное, что ты можешь предложить и, возможно, понадобится также твоя защита.
– Это опасно? – заинтересовался Давид новым поворотом предстоящего сюжета.
– Да, – абсолютно серьезно ответила Сара.
События прошедшего дня изрядно утомили девушку. Она надеялась, что поспит в дороге, но эмоциональное состояние Давида перешло в следующую стадию – отрицания, и он пытался убедить себя, что, возможно, неправильно понял слова отца либо просто ослышался. Ему необходимо было кому-то высказаться и в это время единственным человеком, кто готов был выслушать его, оказалась Сара.
– Скажи, может отец намеренно сказал такие слова Томасу, чтобы спровоцировать его?
– И зачем?
– Ну, хотя бы для того, чтобы узнать, как Томас относится ко мне.
– Только слепоглухой не поймет, что Уинтер младший не в восторге от твоего появления. Он как-то тебе помог? Пытался сблизиться или пойти на компромисс?
– Нет. Но в то же время Томас не вредил мне и не прогонял.
– Знаешь, как это называется? – Не дожидаясь ответа, Сара продолжила. – Торговля с самим собой. Ты понимаешь, что перемены неизбежны, и пытаешься отодвинуть действительность, пока не нашел выхода.
– Ты что, психолог, чтобы говорить подобное? Училась что ли где-то? – фыркнул Давид.
– Когда-то я сама прошла через все то, что сейчас переживаешь ты. Следующее, что тебя ожидает – депрессия и саморазрушение, но я не позволю этому случиться.
– Может уже, наконец, расскажешь, что с тобой случилось? – Давид отстранился от собственных проблем и переключился на боль девушки, просачивающуюся в каждой ее фразе сострадания к нему. – Раз уж я буду помогать решать твои проблемы, имею право знать о них заранее.
Сара набрала в легкие побольше воздуха и выдохнула, не издав ни звука.
«Неужели можно в двух словах рассказать обо всех пережитых мною страданиях? – подумала она. – Возможно ли передать боль, с которой я жила после бегства?»
– Если в двух словах…
– Не надо в двух словах, – перебил ее Давид, – нам еще долго лететь, так что рассказывай со всеми подробностями.
– Сам напросился, – попыталась пошутить Сара, но на ее спутника юмор сейчас не действовал.
Давид легонечко сжал руку спутницы, пытаясь подбодрить. От волнения у Сары заледенели пальцы, хотя в салоне самолета была вполне комфортная температура. Он взял обе руки девушки в свои ладони и принялся согревать их дыханием. Сара сразу вспомнила похожую ситуацию с Томасом, когда они попали в плен снежной бури. Он точно так же дул на ее пальцы, крепко сжимая их в своих ладонях.
Сара изо всех сил старалась не расплакаться. При мысли о Томасе ее сердце непременно разорвется от тоски.
«Почему я должна отдаляться, когда каждая клеточка моего тела тянется к нему? – спрашивала она себя, не находя ответа. – Я хочу быть с ним! Чувствовать силу его объятий, засыпать обессиленной после его ласк и просыпаться лежа на плече любимого. Неужели я многого хочу?»
Ей стало неловко от нахлынувшего на нее возбуждения из-за воспоминаний о бывшем боссе. Чтобы скрыть покрасневшее лицо, Сара уткнулась в плечо Давида. Он же воспринял ее жест по-своему, ласково обнял голову спутницы и нежно поцеловал в висок.
– Не торопись, Сара, всему свое время, – они поменялись ролями, и теперь Давид успокаивал ее, словно маленькую девочку.
Сара не заметила, как уснула, прижавшись к мускулистой руке напарника по бегству. Проснулась, ощутив тяжесть его головы. Давид, измотанный переживаниями, тоже отключился. Если бы кто-то посмотрел на эту парочку, склонившуюся друг к другу головами и уснувшую в лебединой позе, воспринял бы ее как молодоженов, отправившихся путешествовать в медовый месяц.