Это было большое «если». Он привел меня к двери на утесе, показав мне выход прямо перед тем, как я глупо отдала свою душу.
Дверь даже не находилась внутри его сада-лабиринта — если то место вообще можно назвать садом, заполненное гниющими трупами и адскими монстрами. Шансы, что я успею сбежать вовремя, были чертовски малы.
Тем не менее, мои ноги продолжали нести меня вперед. Был ли у меня был другой выбор? Сидеть и плакать, пока мое время истекает?
Хер с ним.
Различные безделушки, картины в рамках и мебель — все они были населены потерянными душами, искавшими убежища в ожидании Суда и звали меня, когда я проходила мимо, но я игнорировала их. Я усвоила урок, когда в прошлый раз один из предметов пытался провести меня по извилистым коридорам и бесчисленным комнатам, и я чуть не разбилась насмерть, следуя его указаниям.
Когда я наконец нашла окно, то остановилась и бросила охапку цепей на пол. Над ним была решетка, чтобы последний смертный питомец Владыки не сбежал, одно из напоминаний о Катрин, которое все еще оставалось в этих залах. Даже если бы не было решетки, окно находилось слишком высоко, чтобы вылезти через него.
Я протерла грязное стекло кружевом своего платья и посмотрела наружу. Мое сердце замерло, когда я увидела, как далеко находится стена сада, а за ней — обрыв. Даже если я успею добежать до него, длины цепи не хватит.
— Ты никогда не добежишь вовремя.
Голос Белиала раздался из ниоткуда, как призрак, вылезающий из стены. Мои пышные юбки эффектно закружились, когда я резко обернулась, чтобы посмотреть на повелителя демонов.
Он появился в своей меньшей форме — той, в которую я глупо влюбилась. Прийти ко мне в этом обличье, вероятно, было стратегическим ходом с его стороны, еще одним способом манипулировать мной.
— Уйди от меня, — прошипела я, прижавшись спиной к стене.
Игнорируя меня, он медленно приблизился, каждый его шаг причинял мне мучения.
— Даже если каким-то темным чудом тебе удастся сбежать, — проговорил он своим глубоким, медовым баритоном, — тебе не кажется, что ты о чем-то забыла? Я владею твоей душой. Ты навсегда принадлежишь мне, маленькое сокровище.
— Перестань так меня называть! Я не твое сокровище. Я твоя ебанная пленница.
— Ты сказала, что хочешь быть со мной. Я давал тебе возможность уйти, помнишь? На утесе я показал тебе дверь. У тебя был выбор, и ты выбрала меня.
— Это было до того, как я узнала, что ты Владыка Придурков под прикрытием.
— Я не был под прикрытием. Это… — он жестом указал на свою человекоподобную форму. — Это то, как я выглядел, прежде чем стал повелителем этого царства. Только без рогов.
Я молча покачала головой, не в силах ответить, боясь, что начну плакать. Я не хотела доставлять ему такое удовольствие.
— Нельзя было тебе доверять. Все случившееся было одной большой ложью.
— Сколько раз я должен тебе повторять? — он сделал еще один шаг, потом еще один, пока между нами не осталось почти никакого расстояния. Цепи, свисавшие с его рогов, звенели, когда он наклонил голову. — Почти все, что я сказал, было правдой: о том, как я хочу, чтобы ты была моей, о том, что я считаю тебя упрямой, яркой и притягательно дерзкой… — он провел указательным пальцем по линии моей челюсти.
Его прикосновение заставило меня задрожать. Я хотела одновременно отстраниться от него и притянуть его ближе.
Его глаза опустились на мои губы, затем поднялись и встретились с моими.
— Я буду защищать тебя, как и обещал.
— Как я пойму, что правда, а что нет?
— Ты — живой, дышащий человек в царстве мертвых. Это все равно что оказаться между сном и реальностью, не зная, где верх, а где низ. Какая разница, если ты позволишь себе насладиться этим путешествием? — его маска коснулась моего уха, и он понизил голос. — Разве ты этого не хочешь? Просто наслаждаться мной?
Я проглотила возражение, горящее на кончике языка, сдерживая желание выплюнуть его ему в лицо.
Я могла бы весь день отрицать свое влечение к нему. Он все равно бы понял, что я лгу. Он предал меня, но, судя по тому, как я становилась все влажнее, горячее, как мой пульс учащался, когда он приближался, моя глупая, предательская вагина не обращала на это никакого внимания.
— Я хочу, чтобы ты снял с меня цепь, — резко ответила я.
Он замер, в его глазах отразилось сомнение, казалось, он обдумывал мою просьбу. Через мгновение он махнул рукой, и волшебная цепь, приковывавшая меня к его трону, замерцала и исчезла.
Мои пальцы скользнули по металлическому украшению на моей шее, хотя вернее было бы назвать его тем, чем оно было на самом деле — ошейником. Еще один знак его власти надо мной.