Что было вполне понятно, поскольку только один из них имел кожу — если старую кожу, обтягивающую тело Сесила, можно было назвать кожей.
Когда я пробилась через толпу на другом конце зала, у меня в животе все перевернулось. На каменном подиуме возвышался трон из костей, тот самый, который я видела во сне, угрожающе нависающий надо мной. Это было предзнаменование, суровое напоминание о том, что скоро произойдет. Перед ним, разделяя мраморный пол пополам, текла мрачная багровая река. Река Стикс.
Мое нутро скрутило, и видения из сна снова заполонили мой разум.
— Покажи своему Владыке все, что ему принадлежит», — произнес Владыка Костей своим голосом, который трогал меня до глубины души, столь же ощутимым, как ласка любовника.
Жар пронзил меня, когда в голове возник образ, как я наклоняюсь и раздвигаю ноги для него. Он заставил меня трогать себя на глазах у всех этих душ.
Черт. Этот проклятый сон. Я не могла выбросить его из головы.
Волна возбуждения нахлынула между моих ног и потекла по бедрам. Я прижала платье к себе, пытаясь впитать жидкость тканью.
Из всех вещей, которые Хольга дала мне, нижнего белья не было. Что-то подсказывало мне, что это было еще одним указанием извращенного Владыки.
— Гребаный ублюдок, — пробормотала я, быстро повернувшись на месте, чтобы снова посмотреть на танцоров.
По крайней мере, Владыку Костей не было видно. Пока.
Вероятно, у меня оставалось не так много времени, максимум несколько минут, прежде чем он появится. Прежде чем он придет, чтобы забрать меня.
На глазах у всех этих людей.
Я сделала неровный вдох, пытаясь найти выход.
Кроме дверей, через которые мы вошли, по-прежнему запертых, в зале не было других. Выхода не было.
Когда я пыталась придумать план побега, мелькнувшие рога заставили мою кровь застыть в жилах. Моя кровь закипела при следующем вдохе, когда я разглядела украшения, серебряные подвески и цепочки, которые узнала бы где угодно.
Затем в толпе появилась хорошо знакомая мне маска. В следующий момент она снова исчезла под ритм музыки.
Мое сердце болезненно замерло, и время как будто замедлилось.
— Белиал? — прошептала я, пытаясь разглядеть маску. Серебро на его рогах отражало свет. Это должен был быть он. Он танцевал?
Мой желудок поднялся к горлу, и я поспешила вперед, будучи едва не затоптанной парой танцующих демонов. Я пробормотала извинение и продолжила пробираться через толпу, пока завораживающая музыка поглощала меня.
Я отчаянно искала демона, который овладел моей душой, вероятно, выглядя смешно, кружась без партнера по танцу, но мне было все равно. Никто, казалось, не обращал на меня внимания, поглощенный музыкой.
— Рэйвен, — прозвучал голос позади меня, и я замерла. Резкий вдох, запах сладкой клубники пронзил мои затуманенные мысли и зажег каждый нерв в моем теле.
Я повернулась. Белиал стоял там, его бурные серые глаза практически светились за маской, когда он смотрел на меня. Моя кожа покрылась мурашками от беспокойства, и вдруг во рту стало сухо.
Он выглядел потрясающе. Черные брюки и облегающая серебряная рубашка обтягивали его мускулистое тело, как будто были сшиты специально для него — что, вероятно, так и было — а на его плечах была завязана черная накидка с замысловатыми серебряными деталями. Он выглядел элегантно и зловеще, как коварный приспешник, который положил глаз на пленницу злодея и решил заставить ее влюбиться в него.
Он был воплощением искушения, и я была беспомощна перед его влиянием.
Я могла только смотреть, как он приближался, сокращая расстояние между нами, не отрывая взгляда. Меня накрыла волна облегчения, какого я никогда не испытывала, но сразу же после этого на поверхность всплыли смешанные чувства.
Я хотела ответов, и я хотела их сейчас же.
— Что ты наделал? — спросила я, и мой голос едва не сорвался. — Я должна быть в лабиринте, и не просила вернуть меня в замок.
— Я знаю, — мягко сказал он, протягивая мне руку. — Скоро все прояснится.
— Скоро? — спросила, глядя на его протянутые пальцы. Моя кожа горела от желания прикоснуться к нему, даже к его руке в перчатке, но не могла пошевелиться. Я не могла ничего сделать, пока не удостоверюсь, что он меня не предал.