— Ничего, что бы мне не доставило удовольствия.
Мне совсем не понравилось, как это прозвучало.
Угольно-черные глаза демона метнулись в сторону Катрин, и она вздрогнула, как будто он ударил ее. В том, как он на нее смотрел, было что-то такое, что заставляло покрываться мою кожу мурашками, а кровь закипать. Очевидно, этот извращенец получал удовольствие от того, что издевался над людьми.
— Оставь ее в покое, — потребовала я, звуча гораздо смелее, чем чувствовала себя. Я ничем не была обязана Катрин, тем более что она пыталась заставить меня выпрыгнуть из окна, когда я впервые попала в замок Владыки Костей.
Но что-то в груди подсказывало мне, что я должна сказать слово в ее защиту.
— Ты говорил, что хочешь поиграть со мной, — сказала я, стараясь успокоиться. — Теперь у тебя появился шанс, но ты должен оставить ее в покое.
Бельфегор цыкнул языком.
— О, маленькая смертная, у тебя нет возможности торговаться. Вы обе будете моими игрушками до тех пор, пока будете развлекать меня. — Он наклонил голову набок и прищурился. — В кого мне превратиться на этот раз? Тебе так понравился Владыка Разврата.
Я задрожала, поняв, что он собирается снова превратиться. Боюсь, что никогда не забуду, как он прикасался ко мне в образе Асмодея, приковывая меня к ванне и проводя пальцами по моим складкам. От одной мысли о том, что его руки снова коснутся меня, у меня на языке появился горький привкус.
— Может на этот раз я превращусь в Маммона, раз он не успел с тобой развлечься, — дразнил Бельфегор, проводя ногтем по моей груди и оставляя тоненькую полоску крови между ней. — Такой демон, как он, разорвал бы тебя и кончил бы в твою красивую лужицу из внутренностей. Зная его, он смог бы кончил в тебя, прежде чем твои кишки успели перестать дергаться.
Как бы ужасно это ни звучало, я не могла придумать ничего хуже, чем то, что он превратится в Асмодея и будет насиловать меня снова и снова. Он уже говорил, что не заинтересован в том, чтобы трахнуть меня. Это была ложь? Он передумал?
— Или я мог бы превратиться в Владыку Гнева и посмотреть, как ты справишься с его двумя шипастыми членами, — размышлял демон, постукивая пальцами по подбородку. — Столько вариантов. Вечность — это долго, но у меня достаточно идей, чтобы хватило на несколько сотен лет.
Меня тошнило от мысли, что я так долго буду заперта в царстве Владыки Обжорства, но не должна об этом думать.
Белиал был в пути. Он шел за мной. Он найдет способ пройти через кузницу Маммона и придет за мной.
— Белиал оторвет тебе голову и наденет твою кожу как плащ, ублюдок, — прошипела я.
Вдруг глаза Бельфегора загорелись, почти светясь, а на его губах появилась злая улыбка.
— Какой я глупый, — сказал он, сделав шаг назад. — Ты скучаешь по своему драгоценному Владыке Костей, не так ли? Не волнуйся. Я могу тебе помочь.
Не успела я даже открыть рот, как он изменился, его фигура преобразилась и стала более мускулистой. Его белые волосы превратились в растрепанную черную шевелюру, грудь — в идеально очерченные мышцы. На голове у него выросли рога, а из воздуха появилась гладкая черная маска.
Когда он закончил превращаться в новую форму, мое сердце подскочило к горлу, и я едва могла дышать.
Передо мной стоял Белиал, идентичный до самой высокомерной ухмылки на губах.
— Так лучше, не правда ли, смертная? — спросил он бархатным баритоном, который обычно заставлял меня таять. Слышать его сейчас было как получить удар током от высоковольтного забора.
Я дернулась на кресте, цепи зазвенели, когда удивление, ужас и десятки других сложных эмоций пронзили меня.
Глаза Бельфегора заблестели от удовольствия, и он усмехнулся.
— Теперь мы готовы играть.
Глава 33
Белиал
Маммон наконец оторвался от костра и повернулся ко мне. Его взгляд сразу же упал на весло, которое я сжимал в руке, и пока он пытался опознать сгоревшие головы, насаженные на кость, я громко рассмеялся, и мой темный, гортанный смех сотряс банкетный зал.
— Ты не узнаешь своих братьев? — я указал на каждую из изуродованных и избитых голов, которые я собрал, проходя через Девять кругов Ада. — Асмодей. Пайн. Левиафан. Мы все здесь. Одна большая, счастливая семья. Ну, за исключением Бельфегора… — Я прошел дальше в зал, схватил нож, торчащий из круга сыра, вырезал кусок и засунул его в рот. — И того, что, как я полагаю, должно было быть основным блюдом.
Возможно, это была игра огня, но на мгновение, могу поклясться, что увидел проблеск страха в его адских глазах.