Я заслужил это после всего, что натворил. Я никогда не извинюсь за то, что похитил ее и обманом заставил отдать мне свою душу, но проведу остаток вечности, умоляя ее простить меня за то, что солгал ей. Вдобавок ко всему, я позволил, чтобы ее затащили в недра Ада.
Видя, как она лежит в постели Бельфегора, с выражением абсолютного страха и отвращения на лице, а над ней возвышается оборотень, похожий на меня, я испытывал равные доли ярости и вины.
И Катрин. О, кровь и тьма. Катрин. Увидев ее лицо снова, я только пробудил в себе болезненные воспоминания. Была причина, по которой я похоронил ее тело в семейной усыпальнице, но я был эгоистичным ублюдком и не отпустил ее душу. Зачем?
Я мог бы сделать для нее книгу в Библиотеке Душ со всеми ее любимыми воспоминаниями… теми, в которых меня не было. Я мог бы отправить ее душу на покой на страницы, о которых Сесил будет ухаживать до конца вечности.
Но нет, я был слишком озлоблен, чтобы дать ей это.
Теперь, похоже, Бельфегор сумел извлечь ее душу из кинжала и использовать ее, чтобы мучить Рэйвен.
— Что ты с ними сделал?
Я едва мог сдержать голос. Ярость пожирала меня, как лесной пожар, уничтожая все на своем пути. Каждая деталь этой ужасной сцены, в которую я попал, давала мне достаточно поводов, чтобы разрушить все это царство голыми руками. Синяки на теле Катрин. Рэйвен, прикованная к кровати, голая и дрожащая. Влажный блеск, покрывающий плохо сделанную копию моего члена, созданную Бельфегором.
Он изнасиловал по крайней мере одну из них.
Я устремился дальше в комнату, лихорадочно осматривая тело Рэйвен в поисках следов насилия. Поскольку ее душа была в моей власти, я мог чувствовать ее боль, но, возможно, это были просто душевные муки — специальность Бельфегора — которые я ощущал через нашу связь.
Мои глаза лихорадочно искали на теле Рэйвен синяки. Отпечатки рук. Показательный блеск спермы. Я бросился к кровати, и Бельфегор сразу же вскочил на матрас, склонившись над Рэйвен.
Что-то первобытное и древнее схватило меня за горло, и я зарычал на другого демона в знак предупреждения. Оборотень только хихикнул, схватив кинжал Катрин и приставив его к горлу Рэйвен.
— Еще один шаг, и ты увидишь, как я перережу ей горло, — он поджал мои изрезанные шрамами губы в притворном раздумье. — Хм. Знаешь, что? Теперь, когда ты здесь, мы можем сделать все гораздо интереснее.
Его облик изменился, мои знакомые черты растаяли, когда он превратился в более крупную фигуру. Его плечи расширились, из них выросли две дополнительные головы. Через несколько секунд я смотрел на подобие Асмодея — по крайней мере, на то, как он выглядел до того, как я сжег его дотла.
— Я могу перерезать ей горло и трахнуть ее в дырку, может быть, тогда я услышу, какие милые булькающие звуки она издает, — дразнил меня раздражающий голос Асмодея.
Я рыкнул на него, пламя в моих глазах вспыхнуло ярче, а он рассмеялся, надев на лицо знакомую мне самоуверенную улыбку.
— Нет? Слишком извращенно для тебя? Ладно, Владыка Костей…
Бельфегор снова менял облик, принимая новую форму. Мой слабый пульс — тот, о котором я едва помнил — застучал в груди, когда я наблюдал, как Владыка Обжорства принимает идеальное подобие моего любимого человеческого облика.
У него были те же длинные черные волосы, те же оленьи глаза. У него даже были те же пышные, соблазнительные губы. Те же пирсинги украшали ее тело — кольцо в перегородке носа и маленькие металлические стержни, украшавшие ее соски, только вместо серебряных, они были бронзовыми — металлом Бельфегора.
— А как насчет этого? — он наклонился над Рэйвен с кошачьей грацией, и на его губах, не дававших мне покоя всю последнюю неделю, появилась подлая улыбка. — Это возбуждает твой член, брат? — он выгнул спину, прижав свою грудь к груди Рэйвен, и наклонился, чтобы поцеловать ее в губы.
Она укусила его за нижнюю губу, и кровь потекла по его подбородку — ее подбородку — и забрызгала ее насмешливое лицо.
— Иди на хуй.
— Это именно то, чем мы собирались заняться, прежде чем нас прервали, маленькая крыса. Но, может, твой господин захочет присоединиться.
Он повернулся, обнажив передо мной свою версию киски Рэйвен. Мне не понравилось, насколько они были похожи. Это означало, что он подобрался достаточно близко, чтобы увидеть все детали.
Те способы, которыми я представлял себе его убийство, заставили бы покраснеть средневекового мастера пыток.
Мой разум закружился, когда я прокручивал все способы, которыми можно убить его, но каждый из них рисковал тем, что он перережет ей горло. Я бы мог вернуть ее к жизни, но магия была сложной и болезненной.