— Вот, чего ты заслуживаешь, слизняк, — прошипела она.
Я смотрел на нее с восхищением, пока Бельфегор дергался. Он был демоном, поэтому не мог умереть от простого удара ножом в спину. Рэйвен, казалось, поняла это почти сразу и вырвала из него клинок, только чтобы снова вонзить его в него. И снова. И снова.
Он рухнул на землю, а она продолжала его колоть. Она перешла к его голове, вонзив нож в его лицо, пока оно не превратилось в бесформенную, разорванную кучу плоти и крови. Краем глаза я смутно разглядел Катрин.
Она пришла в себя и сидела, на ее губах играла едва заметная улыбка, пока она наблюдала, как Рэйвен издевается над трупом оборотня.
Другие души стояли рядом, наблюдая, как их хозяин истекает кровью на полу. Ни один из них, казалось, не был опечален его смертью.
Я был в полном восторге от своей королевы.
— Плачущий ад, ты совершенна.
— И я готова вернуться в свое тело, — сказала она, опустив глаза на свой труп передо мной. — Это какая-то странная херня из «Сумеречной зоны».
Если бы я мог ухмыльнуться в этой форме, я бы ухмыльнулся. Даже после смерти Рэйвен имела восхитительный, дерзкий рот.
— Как прикажет моя королева.
Я закончил заклинание так быстро, как мог, с нетерпением ожидая услышать ровное биение сердца моего сокровища. Я с облегчением вздохнул, когда хрупкая мышца снова запульсировала, и затаил дыхание, когда она открыла глаза и посмотрела на меня.
— Пока я Владыка Смерти, твое сердце никогда не перестанет биться.
Глава 39
Рэйвен
Ничто так не заставляет ценить жизнь, как смерть.
Даже после того, как я была окружена смертью на кладбищах, которые грабила, и восхищалась прекрасными душами и костями в Лимбо, я никогда не была так благодарна за то, что жива.
Облегчение захлестнуло меня волнами усталости и слез, а образы моих мучений преследовали меня в полудреме. Плавание по Стиксу в гондоле Белиала было спокойным, что резко контрастировало с моим первым путешествием по реке. Он даже позволил Сесилу взять весло, чтобы он мог держать меня, пока я спала, шепча мне на ухо сладкие обещания о том, что он собирается со мной сделать, когда мы вернемся в Лимбо.
На этот раз Белиал не использовал магию сливы, чтобы проникнуть в мой сон, но я все равно видела его в нем.
Все мои враги были уничтожены, их головы насажены на весло Белиала в качестве напоминания об их предательстве. Никто из них больше не смог бы причинить мне вреда. В целом аду мне было нечего бояться, кроме демона, владевшего моей душой.
И несмотря на то, что он был ужасающим, я не боялась, зная, на что он готов пойти, чтобы защитить меня. Он сделал бы все, о чем я попросила, включая уничтожение девяти кругов и добавление его головы в мою коллекцию, если бы это меня порадовало. Такая абсолютная преданность была опьяняющей, и осознание того, что я принадлежу такому чудовищу, вызывало во мне восхитительные мрачные чувства.
Что-то подсказывало мне, что его одержимость мной усилится, когда мы вернемся в его царство. Мне повезет, если я когда-нибудь снова смогу ускользнуть от его бдительного взгляда.
Неделю назад перспектива никогда не сбежать от чудовищного Владыки Костей была самой большой проблемой в моей жизни. Теперь это было моим самым большим утешением.
Когда я сошла с гондолы в Лимбо, я хотела упасть на колени и поцеловать землю, но Белиал притянул меня к себе и удержал на ногах.
— Добро пожаловать домой, — пробормотал он, прижавшись к моим волосам.
Домой.
Я была готова убить кого-то, снова, чтобы проспать неделю подряд и наесться досыта любыми закусками, которые можно было найти в Аду, но у Белиала были другие планы. Он хотел немедленно короновать меня, чтобы показать своему королевству, кто я такая. Он хотел осудить поступки своих братьев перед всеми своими подданными, чтобы предупредить их о том, какие мучительные страдания ждут любого, кто перейдет дорогу его королеве.
И кто сказал, что романтика умерла?
Мысль о том, что я буду носить корону из костей, давила на меня, вызывая волну тревожных чувств, но под ними всеми лежал страх.
Не потому, что корона была сделана из позвоночника моего бывшего — Марк был теперь не более чем незначительным воспоминанием в глубине моего сознания, — а потому, что как, черт возьми, я должна была быть королевой… целого Ада?
Еще стоял вопрос о том, как поступить с душой Катрин. После того как Белиал спас меня из царства Бельфегора, я отказалась оставить ее. Ее душа вполне могла бы улететь и спрятаться в другом предмете, и мы могли бы оставить ее там гнить навечно, но этот вариант меня не устраивал.