— Императрица натравила арисаев на город, и они убивают всех подряд, — сообщил шаман. — Люди думают, это наказание за то, что они не пришли на арену, хотя там не поместилось бы все население.
Ваэлин посмотрел на Союзника. Тот со смутным интересом наблюдал за беженцами.
— Твоих рук дело?
— Она сошла с ума еще до того, как попала ко мне, — пожав плечами, ответил тот. — А этих людей она всегда ненавидела.
Через милю толпа беженцев поредела. Восточный пригород, похоже, был облюбован купцами и торговцами, изобиловал складами и каналами. Теперь каналы запрудило трупами. По заваленным мертвецами улицам бродили уцелевшие горожане, раненые либо обезумевшие от потрясения. Каждый поворот открывал новые кошмарные картины. Матери плакали над умерщвленными детьми, малыши трясли и толкали убитых родителей. Ваэлин стиснул зубы и пришпорил Шрама, посмотрел на массивное здание арены, возвышающееся впереди, затем бросил взгляд на Кираль. Она с тревогой глядела на здание. Не иначе, песнь упорно не советовала двигаться туда.
После мучительного часа езды по улицам впереди наконец открылись окружающие арену парки, и Ваэлин пустил коня галопом. С арены доносилась какофония битвы. А слева туда бежала толпа вооруженных людей — наверное, с полтысячи. Ваэлин присмотрелся к тому, кто возглавлял их, и узнал темно-синий плащ, особую манеру переставлять ноги.
Ваэлин погнал коня наперерез, заставляя перескакивать трупы, грохоча копытами по мрамору, затем остановился и поднял руку.
Френтис махнул мечом, и бегущие остановились, хотя и не сразу. Странное войско — разномастное сборище мужчин и женщин в кое-как подобранных доспехах со следами недавнего боя, частью воларских, частью, очевидно, альпиранских либо из Королевства. Обнаружив Плетельщика, Ваэлин вздохнул с облегчением. Целитель стоял среди единственной во всем сборище группы, напоминающей регулярную военную часть.
— Брат! — закричал Френтис и побежал навстречу.
Он был с головы до ног в крови и саже, с залитым кровью мечом и казался постаревшим. Но в его взгляд не проникло ни капли безумия, похоже, обуявшего город.
Ваэлин кивком указал на Плетельщика и окружающих его солдат.
— Это варитаи?
— Они теперь называют себя «политаи». На староволарском это означает «раскованные», сбросившие цепи.
— Сбросившие цепи, — задумчиво повторил Ваэлин. — Как и ты, брат…
— Ну да, — с легким недоумением подтвердил тот и показал мечом на арену. — Нам известно, что госпожа Рива там.
— Я знаю, — сказал Ваэлин.
Он спешился, обнажил меч, подозвал Френтиса, и они вместе пошли к арене.
— У нас мало времени, — начал Ваэлин, — так что слушай внимательно…
Когда они добрались до арены, звуки битвы уже стихли. В лабиринте коридоров, ведущих туда, попалось несколько куритаев, но они не задержали надолго. Сентары и гвардейцы знали врага и быстро уничтожили их. Когда Ваэлин шагнул на песок арены, он обвел взглядом ярусы. Они были заполнены лишь на треть. Перепуганные горожане старались держаться подальше от гвардейцев и кумбраэльских лучников. Королева стояла в центре арены и, улыбаясь, разговаривала с Ривой. Рядом лежала туша, напоминающая исполинскую обезьяну, с торчащим из спины окровавленным копьем.
Завидев Ваэлина, Рива подбежала к нему, крепко обняла, прижалась.
— На этот раз ты опоздал, — шутливо выбранила она, отстранилась и игриво хлопнула его ладонью по щеке.
Он заставил себя улыбнуться и поклонился подошедшей королеве.
— Ваше величество, я очень рад найти вас в добром здравии.
— А я вас, милорд.
Ваэлину ее взгляд показался странно холодным, а улыбка — механической, безразличной. Раньше Лирна улыбалась ему не так. Впрочем, теперь она даже больше, чем правительница, — величайший завоеватель в истории Объединенного Королевства.
— А госпожа Дарена? — спросила Лирна, разглядывая вошедших на арену вслед за Ваэлином.
Он посмотрел ей в глаза и покачал головой — и успел увидеть проблеск радости перед тем, как Лирна очень умело изобразила искреннюю скорбь.