— Полагаю, вы знаете этих людей? — спросила Лирна у Аль-Гестиана.
Он равнодушно посмотрел на них и ответил:
— Не слишком хорошо, чтобы горевать об их смерти, если уж ваше величество захочет моего присутствия при их убийстве.
Королева подошла к балюстраде, ограждавшей галерею, и громко объявила:
— Вы все признаны виновными в измене и заслуживающими немедленной казни. Несомненно, многие из вас скажут, что исполняли пожизненный долг верности своему сеньору, закрепленный клятвой. Но это не оправдание. Клятва безумному предателю — бессмысленна. Люди истинной чести и рыцарского достоинства пренебрегают ею. Вы же не обладаете ни тем, ни другим.
Она замолчала, посмотрела на Аль-Гестиана и увидела в его мрачном взгляде понимание.
— Однако Вера учит нас прощать оступившихся за то, о чем они искренне сожалеют. Сейчас Королевство нуждается во всех, способных держать меч. Исключительно потому я предлагаю вам принести другую клятву — своей королеве. Поклянитесь служить мне — и я пощажу вас. Но знайте: приговор не отменен. Вы осуждены и останетесь осужденными до того мига, когда война заберет ваши жизни. Вы — Отряд мертвецов. А сейчас пусть говорят те, кто не хочет приносить клятву.
Напряжение спало. Кто-то задрожал, кто-то бессильно опустил руки. Огромный широкоплечий верзила, судя по всему, рыцарь, заплакал. Его тощий сосед, наверное, охотник, затрясся и обмочился. Жижа стекала по обеим ногам.
Королева выждала минуту. Никто не подал голос.
— Милорд, это ваши новые подчиненные — конечно, если вы соблаговолите принять их, — сказала королева.
Сначала Лакриль Аль-Гестиан будто не поверил своим ушам. Затем едва заметно кивнул.
— Отлично. Наши патрули сообщают, что в нашем государстве стало удручающе много негодяев, охотящихся на тех, кто бежал от воларцев. Конечно же, насильники и убийцы будут казнены, но оставшихся пришлют сюда, и они присоединятся к этим несчастным, — сообщила Лирна, затем подошла к Аль-Гестиану и тихо добавила: — Благодарите сыновей за свою жизнь. И еще: я буду не столь милосердной, как мой отец, если вы вздумаете снова предать Королевство.
Лирна попала во дворец лишь вечером. Она провела день среди тех, кто только что вернулся в город: обычного сборища обедневших дворян и лишенных имущества простолюдинов, — и слушала обычные скорбные рассказы о бедах и невзгодах. Как и в Варнсклейве, здесь было очень мало детей, да и те в основном сироты. Лирна собрала их и отвела во дворец, в комнаты, где содержались подопечные брата Инниса, и провела там остаток вечера.
Поразительно, как быстро к детям возвращается жизнелюбие и хорошее настроение, как они смеются, играют. Но несколько сидели молча, поодаль от остальных, не в силах стряхнуть ужас пережитого. Королева больше всего времени провела с ними, пытаясь осторожно расшевелить их — но почти безуспешно. Лишь один малыш вскарабкался к ней на колени и уснул, как только Лирна попыталась заговорить с ним. Она просидела с ним до поздней ночи, когда остальных уже давно уложили в кроватки.
Королева проснулась от осторожного прикосновения Мюрель.
— Ваше величество, во дворе госпожа Давока просит вашего присутствия.
Лирна осторожно уложила мальчика на пустую кровать — одну из многих. Когда шли по коридорам, королева спросила:
— А где Орена?
— Ваше величество, она умоляет о прощении. Вид детей всегда слишком сильно волнует ее, и потому я ее подменила.
Лирна подумала, что доброта и нежность иногда запрятаны очень глубоко.
Во дворе королева увидела коренастого крутобокого пони, двух опасливо озирающихся воинов эорхиль и Давоку, обнимающую стройную девушку.
— Лирна! — воскликнула лоначка. — Моя сестра привезла слово Малессы.
Похоже, замешательство и смятение после излечения Малессой уже миновали, и Кираль робко улыбнулась королеве. Рана хорошо зажила, но все равно остался жутковатого вида шрам от подбородка до лба — живое напоминание о ночи, когда Лирна полоснула Кираль по лицу.
— Здравствуй, Служительница Горы! — приветствовала ее королева на лонакском.
— Здравствуй, королева и сестра, — воскликнула Кираль и обняла Лирну с неожиданной теплотой.
— Что же прислала Малесса?
— Королева, она прислала не слова, но два дара, — ответила Кираль и показала флакон с темной вязкой жидкостью. — Малесса считает, что ты сможешь правильно употребить его. Она дала мне знание о том, как сделать еще.
Лирна нерешительно взяла флакон, вспомнив жуткие вопли овладевшей девушкой твари, когда единственная капля коснулась ее кожи.