— Лорд Арентес?
— Да, миледи?
— Как по-вашему, этот молодой человек достаточного для гвардейца роста?
— Да, как раз, — окинув парня оценивающим взглядом, заключил Арентес.
— Замечательно. Аллерн Вареш, отныне ты — солдат стражи госпожи правительницы Ривы Мустор. — Рива посмотрела на всхлипывающую мать и добавила: — У тебя час на прощание. Лорд Арентес отыщет лошадь для тебя.
Рива вернулась в Алльтор с полутысячей мужчин и полусотней женщин, вызвавшихся идти под командой Благословенной госпожи. Можно было бы привести и тысячу, но не хватило бы ни провианта, ни лошадей. Земли к югу от Алльтора, сильнее всего пострадавшие от воларцев, дали больше всего рекрутов и охотней всего слушали ложь о послании Отца. Эти люди вели свою войну на лесистых берегах Железноводной и захватили много оружия. Арентес говорил, что на тех землях как раз родилось и расцвело знаменитое кумбраэльское искусство стрельбы из лука. Первые длинные луки вырезали из тиса, обильного в тамошних лесах. Перед воларской угрозой возродились давно распущенные отряды, когда-то ядро кумбраэльской военной мощи. Ветераны-командиры заново собрали их и играли в смертельную игру набегов и пряток среди лесистых холмов месяцами, до самого освобождения Алльтора.
Рива приказала не распускать отряды, но, напротив, набрать больше людей и явиться весной в Алльтор. Хотя лесные бойцы были свирепо преданы делу и вере в Отца, их ненависть и жестокость обескураживали. По лесу висели гниющие воларские трупы, а угрюмые лесные воины пылали жаждой мести. Тяжело и представить, что они учинят за океаном. И ведь в Десятикнижии нет ничего, что подстрекало бы жаждущих мести.
Эллис кинулась к Риве так, будто хотела задушить в объятиях, обхватила тонкими ручонками талию и принялась жаловаться на бесконечные уроки Велисс.
— Она заставляет меня читать и писать каждое утро! И вечер тоже!
— Это умения большой важности, — осторожно отцепляя руки девочки, сказала Рива. — Но я тоже могу тебя кое-чему научить — в свое время.
Малышка нахмурилась, перестала дуться, хотя, похоже, настроение жаловаться еще не прошло.
— И чему же?
— Луку и ножу. И мечу, когда повзрослеешь. Конечно, если хочешь.
— Я хочу, хочу! Научи меня сейчас! — крикнула она, схватила Риву за руку и потащила в дом.
Но Рива заметила, как поморщилась Велисс, и остановилась, держа девочку за руку.
— Давай завтра. У меня сегодня важные дела.
— Вы по-прежнему не скажете мне имени? — спросила Рива.
Священник с поломанным носом равнодушно глянул на нее и покачал головой. Рядом с ним на дорожке стояло еще одиннадцать узников в истертых ветхих одеждах, нечистых от долгого сидения в подвале. Кое-кто еще покачивался — травяные снадобья Велисс действовали по нескольку дней. Она собрала пять сотен страниц показаний: имена, даты, описания встреч, сцены убийства — полный каталог злодеяний, свидетельства, изобличающие всю целиком церковь Отца Мира как гнездо предателей — от Чтеца до епископа. Свидетельств хватило бы, чтобы полностью распустить церковь.
— Он и вправду думал, что сможет уничтожить дом Мустор и править фьефом во имя Отца? — спросила Рива у безымянного священника.
Священник дерзко посмотрел ей в глаза, сглотнул и с усилием выговорил:
— Это святое дело, благословленное Отцом!
— Отцом? Несчастным злодеем на службе у твари из Тьмы.
Рива отступила на шаг, обвела взглядом узников, и в ее голосе зазвучала сталь:
— Вы — глупцы! Вы провели жизнь в изучении Десятикнижия и не постигли его правды. Отец не дает благословения на убийство и обман и не питает тех, кто мучает детей ради своих гнусных целей.
Рива замолчала. Она ощущала растущую внутри ярость, ту самую, родившуюся во время осады, когда Рива позволяла резать глотки охотникам за рабами и рубить головы пленным. Безымянный священник содрогнулся, борясь с подступающей от ужаса тошнотой. Арентес стоял позади скованных цепью узников с полной ротой стражи. Солдаты обнажили мечи и хищно глядели в спину предателям.
И тут Рива вспомнила. «Мы все теперь убийцы, омытые кровью, — и умоемся ею снова». Взгляд леди Алльтора упал на последнего в ряду узников, тощего и жилистого. В отличие от остальных, он не стоял, потупившись, но глядел со странным благоговением. Знакомый человек. А, так это Шиндалль, хозяин гостиницы, направивший Риву к Высокой Твердыне. «Увидеть ваше лицо — и ничего больше не надо», — так он сказал тогда.
Рива вынула из-за пояса свиток и показала узникам печать и кривоватую неуверенную подпись.