— Мы в безопасности? — спросила я, быстро моргая. — Люди Аурека ушли?
Ниа пожала плечами.
— Я не видела тут признаков жизни, пока шла. Если тут кто и есть, мы скоро узнаем, — хотя ее слова звучали храбро, она озиралась, пальцы приближались к ножам на ее поясе. — Он забрал Сайласа и алхимиков в замок Лормеры, — она сделала паузу. — Где ты пряталась?
— В храме из костей.
— Они ведь заглядывали туда?
Я кивнула.
— Эррин сказала им, что я уже убежала.
— И они поверили ей?
— Видимо, так. Мне… повезло, — что-то не давало мне сказать ей, что это Лиф предложил мне спрятаться, что он прикрыл меня. Пока что. Но, судя по ее прищуренному взгляду, у меня создалось неприятное впечатление, что она знает, что я рассказала не все. — Здесь глупо оставаться. Идем, — сказала я, пока она не задала больше вопросов, и пошла по улице, следя за тенями, ожидая движения.
Она пошла рядом со мной, оставаясь близко, мы вместе вздрагивали от малейшего шума: падающей с домов штукатурки, кота, шуршащего среди мусора, шороха крыльев наверху. Легкие уже казались наполненными, хотя я едва дышала. Ниа рядом со мной молчала, призраком шла среди пыли и обломков, она была мрачной и хмурилась.
Ее слова, когда она заговорила, удивили меня.
— Ты забавно разговариваешь.
— Я… что? — я моргнула. — Ну, я из Лормеры.
— Сайлас тоже. Он не разговаривает, как ты.
— Я выросла при дворе. Они все делали необычно, как и говорили, так что я, наверное, переняла что-то у них. Я родилась обычной. Я не всегда так говорила.
Она через миг кивнула.
— Мои братья всегда говорят, что я звучу иначе, когда они возвращаются. Я об этом раньше не думала. Приходится делать то, что должен, чтобы подходить к месту, в котором находишься.
— Точно, — сказала я. — Кстати, ты так и не сказала мне, куда мы идем.
— На ферму в трех милях отсюда, Притвеллов…
— Да… знаю. Мы проходили ее по пути сюда. Она горела.
— Один из сараев более-менее уцелел. Сестра Надежда и остальные ждут нас там.
— Как много выбралось? — спросила я.
Она помрачнела.
— Пять алхимиков, трое обычных, включая меня. Все Сестры, кроме Сестры Мир.
Одиннадцать человек. Я вспомнила тела, за которыми ухаживала, вспомнила, как много людей было в главном зале, когда мы впервые пришли туда. Сбежало меньше четверти.
— Завтра отправимся в Трессалин. Или послезавтра, — продолжила Ниа, мы шли по извилистым улочкам. — Там будет безопасно.
Я невольно смотрела на развалины вокруг нас. Стены Тремейна никого не защитили. Она, словно услышав мои мысли, ответила:
— Трессалин похож на крепость. Стены города, а за ними замок с высокими стенами и рвом… Там Совет, и я уверена, там есть солдаты. Конечно, они повысят защиту, как только узнают, что случилось здесь, — она с горечью улыбнулась.
Когда мы вышли на городскую площадь, Ниа пошла к развалинам высокого здания напротив нас, глядя туда, а не направо или налево.
А я смотрела. Не сдержалась. При свете все выглядело хуже, зияющие дыры в магазинах смотрелись как рот, в котором выбили часть зубов. Задержавшийся дым лениво завивался над крышами. Ворона опустилась на останки голема, которого я сбила, и с любопытством посмотрела на меня, другие ходили среди разбросанной одежды, которую словно оставили в спешке молодожены. Здания были снесены, разрушены намеренно. Спящий принц не хотел, чтобы Тремейн остался стоять после того, как он побывал в нем, потому что он знал или догадывался, что Конклав здесь. Так он наказал город за то, что здесь укрылись его потомки, или так он делал всюду?
И Лиф слушался его. А ведь это был его дом. Он вырос здесь. Как он мог снести тут все, позволить големам и так называемым солдатам делать то, что тут творилось?
Ниа остановилась перед позолоченным зданием и ждала, пока я догоню. Я посмотрела на черную дыру на пороге, двери видно не было, как и пропала табличка, висевшая над крыльцом.
— Это… была аптека, — сказала Ниа. — Увидишь инструменты — котелки, ложки, ножи, бинты — забирай их. И все тексты, связанные с алхимией. Нам нужна еда, главное — вода, а еще плащи. Не трогай травы и порошки. Это оставь мне.
Я замешкалась, и она взяла меня за руку.
— Сестра Смелость сильно ранена. Ей нужна помощь. А у нас ничего нет. До Трессалина путь долгий и холодный, — и она ушла внутрь.
Я тут же безошибочно ощутила запах тела: металлический, кислый и заглушающий все. Ниа застыла передо мной, я проследила за ее взглядом на мертвого мужчину на полу.