— Как?
Она проигнорировала меня и сказала:
— Я отправляю Анкху письмо. К нему прилагается видео. Ты захочешь его посмотреть. Это твое доказательство жизни.
Хорошо, неплохо, мы продвигались вперед.
— Итак, как бы ты хотела это сделать?
Она не колебалась.
— Я бы хотела послать Итана к тебе и совершить обмен таким образом, потому что это самое простое решение, но мы оба знаем, что ты убьешь его и заберешь мальчика. Вместо этого я буду ожидать встречи с тобой…
— Знаете что? — вмешалась я, как и было отрепетировано. — Так не пойдет. Через два часа ты будешь в «Сердцах», ночном клубе в центре города, с Джастином, потому что он — твой пропуск. Не выполнишь, и моя миссия будет заключаться в уничтожении всего, что тебе дорого. — вообще-то, это уже было так.
Щелк.
Мне хотелось согнуться и блевануть. Неужели я только что совершила огромную ошибку, настояв на том, чтобы мисс Смит встретилась с нами в «Сердцах», вместо того чтобы играть в игру по ее правилам? Я надеялась, что нет. Мистер Анкх владел ночным клубом, а наши охотники знали здание. У нас было бы преимущество.
Нам нужно было любое преимущество, которое мы могли получить.
— Тебе удалось напасть на след? — потребовал Коул у мистера Анкха.
— Нет, — огрызнулся он. — Они перенаправили сигнал тысячей разных способов. Полагаю, что отследить электронную почту тоже не удастся, скольким бы людям я не поручил это.
Прекрасно.
Мы с затаенным дыханием ждали звонка, сигнализирующего о том, что письмо пришло. И когда оно пришло, мы столпились за столом мистера Анкха, когда он включил видео.
На экране появился Джастин… и Жаклин упала бы, если бы Гэвин ее не удержал.
Джастин забился в дальний угол клетки. На нем было лишь нижнее белье. Вокруг него были туалет, раковина и двуспальная кровать. Он так сильно похудел, что были видны ребра. Под глазами у него были синяки, на руках — следы от уколов.
«Анима» накачивала его наркотиками, усыпляла? Или брала кровь?
Черт. Возможно, и то, и другое.
Рядом с его клеткой стояли две другие клетки, и в них находилось бесчисленное количество зомби в ошейниках.
Камера отодвинулась от него, экран погас, и Жаклин закричала:
— Нет!
Я моргнула, сдерживая слезы.
— Я сомневаюсь, что они действительно попытаются произвести обмен, — сказал Коул, проверяя магазин в своем пистолете. — У нас шансы пятьдесят на пятьдесят. Они либо попытаются захватить нас всех, либо убьют. Подбросьте монетку.
Он был прав. Я знала это все время, и все же, здесь, сейчас, когда вокруг меня стоят охотники, которых я хотела только защищать, это казалось неправильным.
— Тогда я сделаю это. Я обменяюсь. — без какого-либо обмана.
— Нет! — он повернулся и уставился на меня. Только это был не гнев. Это было страдание. — Нет.
— Да! Черт возьми, да! — я топнула ногой. — Сколько раз я должна тебе напоминать? Один человек отдаст свою жизнь, чтобы спасти многих. Именно это я должна сделать.
Он вцепился мне в лицо, крича:
— И сколько раз я должен напоминать тебе, что ты не можешь знать этого наверняка? Что я отказываюсь терять тебя?
— У тебя забавный способ показывать это!
Он отступил на шаг, сделав вдох.
Я расправила плечи.
— Я соглашусь на обмен, Коул.
— Нет. — он покачал головой. — Даже если ты та самая, я не позволю этому случиться. Никто из нас не допустит. Так что. Больше ни слова об этом. Иди, возьми оружие. Мы сделаем то же самое. Всем собраться в коридоре через 10 минут.
— Коул…
— Ни слова больше! Мы будем действовать так, как будто они планируют совершить обмен. Мы будем сражаться, убьем как можно больше из них, и, наконец, нанесем удар по их силам. — потеряв над собой контроль и бросив на меня последний свирепый взгляд, он ушел.
Глава 26
На перекрестке
Убийств и беспредела
Начался обратный отсчет.
Пять минут, и я была вооружена и готова.
Шесть минут, и я собралась в коридоре с другими охотниками и обняла Рив и Кэт на прощание.
— Вернись ко мне, Али-кошечка, — прошептала Кэт. — Без меня ты ничто.
— Эм, думаю, должно звучать так: «Я ничто без тебя».
— Это я и сказала.
Я улыбнулась, несмотря на напряженную ситуацию.
— Люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. И тебе лучше быть осторожным, Лед, — позвала она. — Иначе тебе несдобровать.
— Всегда, детка.
Они помирились. Хорошо. Сердце сжалось, когда я посмотрела на Коула. К моему полному шоку, его взгляд уже был прикован ко мне. Прищуренный. Напряженный. Как всегда, вызывающий дрожь. Я хотела сказать ему тысячу вещей, и еще тысячу вещей я хотела сделать.