— Здесь кто-то есть, — сказал Коул и бросился к тумбочке, чтобы взять в руки одно из оружий, лежавших на ней.
Кто мог напасть на Холландов? И почему? Это бессмысленно… бессмысленно…
Коул бросил на меня пронзительный взгляд.
Точно. Руку вверх. Я тряхнула головой, чтобы прогнать глупости, и вытащила из сапог два кинжала. Без них я никуда не ходила. Но кинжалы предназначались для схваток с зомби. Мы же слышали выстрели. Поэтому, я не буду иметь дело с зомби.
Я бросила кинжалы и выхватила пистолет, который спрятала в пальто.
— Коул! Беги! — крикнул его отец… как раз в тот момент, когда окно спальни разбилось вдребезги.
У Коула не было шанса убежать.
Разбилось еще больше стекол. Что-то швырнуло его через всю комнату, как реактивную гранату. Он врезался в стену, сполз на пол, оставляя за собой густой ярко-красный след крови.
Глава 3
Без вывалившихся внутренностей никакой победы
Что, черт возьми, происходит?
Ахнув, я упала на колени.
— Коул? — прошептала я, ползя к нему. Пистолет звякнул об пол, напомнив мне тиканье часов.
Я ненавидела тикающие часы. Вся жизнь может измениться за одну секунду.
Я отпустила оружие и прижала два пальца к его шее, нащупывая пульс. «Не умирай, не умирай, пожалуйста, пожалуйста, не умирай». И да, хорошо, я знала, что смерть — это не конец для нас. Посмотрите на мою сестру. Но я не была готова терять Коула.
Тук… тук. Тук…
«Слава Богу!» Пульс был медленным, но сильным. Он жив.
Его глаза открылись.
— Али?
— Все в порядке, — сказала я. — Ты в порядке. Все будет хорошо.
— Что случилось?
Я осмотрела его раны. В плече была дыра. Кровь заливала его.
— Кажется, кто-то только что тебя подстрелил. Прямо передо мной. Этот кто-то все еще может быть там. Мы все еще можем быть мишенями. — две половинки моего мозга находились в состоянии войны… надежда против ужаса… и мешали мне сосредоточиться. — Что мне делать?
— Перевязать. — сказал он едва слышно. — Плечо.
Конечно. Да. Я знала это. Но… от перевязки плеча толку будет мало. Из него хлестала кровь. Ему нужен огонь; чтобы прижечь рану.
Охотники могли призывать огонь; он необходим, чтобы убивать зомби. Я могла создавать огонь. Когда мы призывали его, пламя потрескивало на кончиках наших пальцев. Мы касались зомби, и жар распространялся, очищал, сжигая зло и тьму. В конце концов, зомби взрывались. По какой-то причине я могла покрываться огнем с головы до ног, и зомби хватало лишь одного прикосновения.
Когда огонь касался людей, он исцелял… иногда. Иногда он убивал, как и в случае с зомби.
Это исцелило меня, и это исцелит Коула. Мы оба были охотниками, и это было ключевым фактором, отличающим исцеление от взрыва.
Верно?
Я должна была попытаться. Иначе он не выживет. У него было сильное кровотечение, он склонил голову набок. Его губы начали синеть, кожа стала белой как мел.
Отчаявшись, я закрыла глаза. Люди состояли из трех частей. Дух, источник жизни, был связан с душой, которая состояла из разума, воли и эмоций. Обе части находились внутри тела, внешней оболочки.
Глубоко вдохнув… выдохнув… я заставила свой душу и тело отделиться друг от друга; это было похоже на то, как если бы снять с руки перчатку. Поскольку зомби были душами, они могли сражаться только с другими душами. Я научилась отделять душу в мгновение ока.
Меня окутал холодный воздух. Без кожи и мышц моя душа почувствовала, что температура упала, казалось, на тысячу градусов.
— Что… ты делаешь? — как охотник, Коул мог видеть души. Мог видеть меня.
Я не могла остановиться, чтобы ему объяснить. Когда дело доходило до таких вещей, я выглядела таким новичком, что мне было трудно работать в режиме многозадачности.
«Свет», — подумала я, и на кончиках моих пальцев появился огонь. Я осмотрелась… пламя простиралось до самого запястья. Хорошо, хорошо. Я прикоснулась к плечу Коула.
Его дыхание стало тяжелым. Это была его единственная реакция. Тем не менее, я знала, что ему больно. По сути, он только что получил ожоги третьей степени на своей душе. Но он не превратился в пепел, так что можно считать это победой.
Я погасила пламя и вернула свой душу на место простым прикосновением, затем осмотрела Коула. Цвет его кожи стал нормальным. Так быстро. Я взяла рубашку, которую он сбросил, и обернула материал вокруг все еще кровоточащей, но уже зарубцевавшейся раны.
«Что дальше?» Я не знала, до сих пор целились ли в окно, через которое в комнату задувал ветер, плохие парни с оружием. Я не знала, сколько плохих парней было в доме, стреляя в мистера Холланда… и был ли мистер Холланд еще жив.