— Али. — его взгляд потеплел, когда он встретился с моим, и я была готова поклясться, что земля накренилась.
Секунду спустя мир вокруг померк…
…И я увидела, как Коул шел по узкому коридору. Из его губы сочилась кровь.
Я была перекинута через его плечо, мои кулаки били по его спине, а колени впивались в его торс.
— Отпусти, — потребовала я.
— Никогда больше, — возразил он.
— Ты продолжаешь это говорить. Что ты хочешь со мной? Чего ты хочешь от меня? — как будто я не знала его, иногда мне казалось, что я понимаю его лучше, чем себя.
— Я хочу того, чего всегда хотел. Всего…
…видение закончилось так же внезапно, как и началось.
Потому что мой мир накренился. Я упала, ударяясь коленями.
— Али! — Коул спустил ноги с кровати.
— Оставайся на месте, иначе ты вырвешь капельницу! Я в порядке. — я встала, прогоняя головокружение, которое свалило меня с ног. Я была уверена, что это затяжной эффект успокоительного.
Коул не послушал. Он попытался подняться. Я бросилась к нему, опустилась на матрас, прижалась бедром к его бедру и толкнула его на спину. Сейчас меня не волновало видение. Мы видели его несколько недель назад, и мы увидим его снова. Мы разберемся с этим.
— Ты, должно быть, привык к тому, что девушки падают к твоим ногам, — сказала я.
Он слегка улыбнулся.
— Я бы предпочел, чтобы рядом со мной стояла одна конкретная девушка.
Льстец.
— Как ты?
Он переплел свои пальцы с моими, поднял наши соединенные руки и поцеловал мои костяшки.
— Мне стало лучше, когда ты пришла.
Шесть маленьких слов, и все же мое сердце наполнилось любовью. Все ли парни были так открыты в своих чувствах? Готовы ли они признаться, когда им нужно, когда они хотят… когда они должны?
— Как твое самочувствие? — спросила я.
— Лучше, чем должно быть. Было хорошим решением почти сжечь меня заживо.
Я сделала надменный вид.
— Ты когда-нибудь сомневался в этом?
— Только всю ночь и немного утром.
— Либо вообще нет.
Он снова улыбнулся.
— Прошлой ночью я становился слабее, поэтому проделал над собой фокус с огнем. Зарядил себя. Но если бы не ты, я бы не догадался это сделать.
— Значит, ты мне должен.
— Именно. Я заплачу поцелуями.
— Хорошо, что я принимаю эту валюту. — я обожала эту его игривую сторону… и ненавидела, зная, что это ненадолго. — Тебе рассказали о Трине, Лукасе и Крузе? — мягко спросила я.
— Да. — он провел другой рукой по лицу. — Но это еще не все. Тренажерный зал сгорел.
Ужас накрыл меня огромной волной.
— Бронкс. Маккензи. Они были там.
Коул кивнул.
— Хорошая новость в том, что внутри не было найдено никаких тел.
Хорошо. Тогда ладно. Они либо сбежали, либо их схватили. Как и все остальные.
«У меня скрутило желудок».
— Мы ничего ни от кого не слышали. По новостям показывали сюжеты о нападениях, но кроме Круза, о других убийствах не сообщалось. — я сделала паузу, мысленно готовясь к драке. — Я беру Кэт и Рив, и мы отправляемся на охоту.
Он удивил меня, кивнув еще раз.
— Это здорово. — конечно, он просто обязан был добавить: Я иду с тобой.
Что меня расстроило.
— Ты должен остаться на больничной койке по крайней мере месяц, как ты заставил меня оставаться на своей. — я поправлялась после ножевого ранения… которое нанес мне он.
Не волнуйтесь. Это не было домашним насилием или чем-то подобным. Он сделал это случайно.
— Попробуй удержать меня здесь. Рискни, — сказал он и подмигнул. Вызов? — Ты окажешься рядом со мной.
— О, нет. Только не это. Что угодно, только не это, — ответила я с притворной дрожью.
— Самоуверенная. — он ущипнул меня за кончик носа. — Даже в мой худший день, со связанными за спиной руками и без оружия, я могу стрелять лучше тебя.
— Может быть, — сказала я, практически капая сладостью. — Но ты не контролируешь свои мечи.
Его глаза сузились.
— Это удар ниже пояса, мисс Белл. Очень низкий удар.
— Я так и думала. — я взъерошила волосы.
— Анкх знает, что ты планируешь с его драгоценностью?
— Еще нет.
— Ты действительно собираешься спросить у него разрешения?
— Ну, да. — конечно, мы с девочками могли уйти, не предупредив его. Я хорошо умела скрываться. Но он бы запаниковал и пошел искать свою дочь, может быть, его бы убили. Мне ни к чему дополнительное чувство вины.