— Ну-ну, — говорит она холодно.
Ее неверие меня задевает. У нас всегда были разные взгляды на то, сколько времени и сил следует тратить на придумывание нарядов, но она еще никогда так откровенно не грубила. И она тоже это знает: на секунду надменность исчезает с ее лица, но затем злость снова овладевает ею.
— Ты врала мне, — говорит она. — Я спросила тебя, что случилось на вечеринке, и ты соврала. Я спросила тебя, был ли Влад у нас дома, и ты соврала. Это был его «хаммер». Ты все это время с ним встречалась.
Я хватаю ее за руки, пытаясь заставить посмотреть на меня:
— Кэролайн, он сумасшедший. Что бы он ни сделал, я не стану с ним встречаться. Никогда. И я делаю все возможное, чтобы он от меня отвязался, — говорю я, но она, влепив мне пощечину, убегает прочь по коридору. Я бегу за ней, пытаясь вернуть ее обратно, но затем вдруг цепенею от страха.
В конце коридора стоит Влад и смотрит на меня так, что я понимаю: он все слышал. Когда Кэролайн пробегает мимо него и исчезает за углом, он демонстративно провожает ее взглядом. Повернувшись ко мне, он ухмыляется гнусной усмешкой, значение которой я понимаю слишком хорошо.
У Кэролайн сейчас два последних урока. Я знаю это, потому что проверила ее расписание, положив отличное начало моей коллекции отметок об опоздании. Я планирую найти ее в конце дня, как можно доступнее объяснить ей все и отправить в безопасное пространство нашего дома, где я попытаюсь убедить папу начать строительство бомбоубежища, сделанного исключительно из чеснока и солнечного света. Когда раздается звонок, я вылетаю из класса, чтобы перехватить ее у шкафчика, но меня останавливает мистер Хэнфилд.
— Вы не можете оставить книжную полку в таком виде, — говорит он, поправляя очки и скрещивая на груди руки. — Это беспорядок.
На книжной полке всегда беспорядок. У большинства книг не хватает обложек, и в каждой на полях есть хотя бы один рисунок пениса. Но я не могу вступать в спор, только не сейчас.
— Я уберусь в следующий раз, обещаю.
— Нет, я устал от того, что ученики относятся к вещам как к своей собственности, которую можно как угодно портить. — Он указывает на помятые книги, которые едва не вываливаются с полки. — Сделайте это сейчас же.
Я утрамбовываю книги и запихиваю их на освободившееся место.
— Вот. Готово.
— Вы не закончили, — говорит он.
— Мне плевать!
Он морщится, не веря своим ушам.
— Вы хотите остаться после уроков, юная леди? — осведомляется он, хватая пачку пропусков и начиная что-то писать.
Я смотрю в сторону коридора, который теперь полон свиста, смеха и болтовни. Если мне в любом случае грозит остаться после уроков, то я могу, по крайней мере, сделать что-то стоящее. Воспользовавшись тем, что мистер Хэнфилд занят пропуском, я выскальзываю наружу и, продираясь сквозь толпу воодушевленных школьников, направляюсь прямиком к шкафчику Кэролайн, который по закону подлости находится на другом конце школы.
Но там ее нет. Я приказываю себе успокоиться. Кэролайн привыкла быть популярной. Обычно после уроков они с подружками тусуются в главном коридоре, у доски, на которой вывешивали фотографии выигравших Национальную стипендию за достижения вплоть до того года, когда никто из нашей школы ее не получил. Поскольку теперь школе стыдно вешать там что-то другое, это место облюбовала Кэролайн со своей компанией.
Однако сегодня Кэролайн там нет. Пробормотав себе под нос проклятие, я пробиваюсь сквозь толпу к боковой стене. Добравшись туда, я вижу подружек Кэролайн, оживленно спорящих о том, отстойно выглядит пирсинг живота или нет. Когда я подхожу к ним, Аманда поднимает голову.
— Чего ты хочешь? — спрашивает она, отряхивая свои стильные джинсы с таким видом, словно боится заразиться от меня склонностью к предательству.
— Ты не видела Кэролайн?
— Нет. Она вообще не появлялась.
— Но ведь она должна была встретиться с вами здесь? Она не говорила ничего о том, что собирается домой?
— Она хотела сегодня переночевать у меня. — Подождав, пока до меня дойдут ее слова, она добавляет: — Потому что она не хочет тебя видеть. — Видимо, на тот случай, если я вдруг не усвоила оскорбление.
— Кто из вас в последний раз ее видел?
— Эй, Марта, — окликает Джессика. — Где Кэролайн?
— Она была со мной на геометрии. Но она ушла раньше, сказав, что плохо себя чувствует. По-моему, она собиралась поехать в торговый центр.
Возможно. Кэролайн известна тем, что, расстроившись из-за мальчика, может спустить годовой запас карманных денег на шмотки. Но обычно она берет с собой безотказных подружек и кого-нибудь, кто носит за ней сумки.