А через несколько месяцев, когда Абдул Карим оказался в постели с огромным карбункулом на шее, королева навещала его дважды в день, «тщательно осматривала область воспаления, поправляла подушку и гладила его руку». А когда ему стало легче, занятия по хинди возобновились в его комнате. В том же году состоялись Бремарские игры, в ходе которых королева поставила Абдула Карима на самое почетное место среди других аристократов.
«Герцог Коннотский был вне себя от ярости и поделился со мной своей обидой, — писал Генри Понсонби, которого королева заставила учить ненавистный индийский язык. — Я ответил, что Абдул стоит там по распоряжению королевы, которая в отличие от нас лучше знает индийский этикет. И спросил у него: если он считает, что это неправильно, то не лучше ли ему об этом сказать самой королеве? После этого он больше не напоминал мне о своих обидах».
Но что беспокоило придворных джентльменов больше всего, так это то, что она назначила Абдула Карима своим «индийским секретарем». Она сказала Генри Понсонби, что он «очень полезен» ей в данном качестве, так как «умеет ловко просушивать ее подпись, чтобы она не размазалась по бумаге. К тому же легко поддается обучению и может достичь определенных результатов». Она добавила также, что не стоит опасаться какого-нибудь подвоха с его стороны. «Никакие важные политические документы никогда не попадают в руки Мунши, даже мое отсутствие, — заверила она лорда Солсбери. — Он всего лишь помогает читать слова, которых я не знаю, или занимается моей личной печатью. Кроме того, он не умеет так бегло читать по-английски, чтобы выведать какие-либо важные государственные секреты».
И тем не менее министры пребывали в уверенности, что даже при всех мерах предосторожности со стороны королевы многие конфиденциальные документы могут оказаться в ненадежных руках человека иностранного происхождения. Иначе говоря, они считали, что королева доверяет ему гораздо больше, чем это полагается чиновнику подобного ранга, оформляет запросы по его просьбе и вообще относится к индийским делам исключительно с мусульманской точки зрения, что, естественно, происходит не без пагубного влияния «индийского секретаря». Так, например, когда он посоветовал ей создать в Индии мусульманский колледж, она пообещала сделать это даже в том случае, если ей придется пойти на некоторые уступки индуистским колледжам. Впрочем, по мнению королевы, «индуистские колледжи вряд ли нуждаются в такой помощи, так как их довольно много по всей стране».
Доверие королевы к Абдулу Кариму стало настолько прочным, что это не могло не вызвать обеспокоенности, усугубляемой тем обстоятельством, что «индийский секретарь» поддерживает тесные дружеские отношения с молодым адвокатом Рафиуддином Ахмедом, близко связанным с Мусульманской патриотической лигой и подозреваемым в передаче Афганистану важных государственных секретов, полученных им от Мунши. Дело дошло до того, что лорд Джордж Гамильтон, министр по делам Индии, выразил серьезные сомнения в необходимости посылать королеве конфиденциальные документы, если она допускает к ним своего «индийского секретаря». Кроме того, он предупредил, что индуистская община будет крайне возмущена, если узнает, что британская королева во многом доверяет мнению мусульманина Абдула Карима. «Я не думаю, — говорил он вице-королю Индии лорду Элджину, — что Мунши представляет для нас ту опасность, которую часто предрекают некоторые политики. Премьер-министр Солсбери согласен с этим мнением». Однако он добавил при этом, что Мунши является «глупым человеком и именно поэтому может оказаться слепым орудием в руках более опытных и искушенных людей».
В 1894 г. старшие по рангу представители придворной аристократии направили королеве деликатный по форме, но весьма резкий по содержанию протест против тех предпочтений, которые она отдает Мунши, чье социальное происхождение далеко не соответствует тому положению, которое он пытается занять. Королева была крайне возмущена этим протестом и без колебаний нанесла ответный удар:
«Все предположения о низком происхождении бедного Мунши не могут вызывать никаких эмоций, кроме искреннего негодования, и совершенно недопустимы в такой стране, как Англия... Она хорошо знает имена двух архиепископов, которые были соответственно сыновьями мясника и бакалейщика, а также имя известного в политических кругах канцлера, отец которого был простым шотландским священником. Можно вспомнить также сэра Д. Стюарта и лорда Стивена, которые в детстве бегали босиком за неимением обуви... К ним можно добавить Мэпл и Дж. Прайс, которые удостоились аристократических титулов баронета... Отец Абдула Карима был известным хирургом и прослыл необыкновенно честным и порядочным человеком, а сам Абдул оскорблен до глубины души необоснованными нападками. Нет никаких сомнений, что источником этих грязных сплетен являются завистливые индийцы или англо-индийцы... Королева искренне сожалеет о случившемся и выражает сочувствие оскорбленным чувствам Мунши».