Мистер Линн задохнулся от возмущения, а Рон хрипло пробормотал:
– Мы это… ремонт же… мэрия оплатила, чтобы детская библиотека…
– Где, здесь? А получше места не нашли?
– Молодой человек!
– Еще бы в склепе на кладбище ее обустроили, – проворчал юноша, и Галлахер был с ним от всей души согласен. Но все же…
– Вы кто? Вы что-то об этом знаете?
– Пока нет, – юноша поджал губы и некоторое время изучал тела и ниши. – Но надеюсь узнать побольше, прежде чем…
Он замолчал и хмуро уставился в блокнот.
– А это… это все? Ну, таких, – Рон потыкал пальцем в скелет, – таких в доме больше нет?
– Может, и есть. Вам что за дело?
– Ну, ремонт же…
– Вы что, собираетесь продолжать?
Вот уж это было последнее, чем Галлахер согласился бы заниматься. Он сглотнул и выдавил последний вопрос:
– А они не заразны?
– Кто?
– Ну эти вот…
Юноша задумчиво погрыз карандаш и наконец изрек:
– Не уверен в их инфекционной опасности. Но я, конечно, возьму образец. Вам, надеюсь, ясно, что здесь ничего нельзя трогать и никого нельзя сюда пускать?
Галлахер закивал.
– А насчет выпускать – об этом я сам позабочусь, – чуть слышно добавил молодой человек.
– Я хочу знать, по какому праву вы мешаете проведению ремонта в моей библиотеке! – с истеричной ноткой выкрикнул мистер Линн. – Где ваши родители?
– Умерли, – ровно ответил юноша. Он подошел к нише и наклонился, рассматривая что-то внутри. Затем перелистнул страничку и быстро набросал в блокноте план расположения ниш.
– Есть чертежи дома? – спросил странный мальчик. Или юноша… он был такой невысокий и худой, что Рон дал бы ему лет семнадцать от силы. Хотя, может, он был и постарше, потому что так обычно одевались секретари важных господ. Не будет же важный господин брать секретарем мальчишку семнадцати лет?
– Чертежи утеряны, – сказал Галлахер, который уже справлялся об этом у мистера Линна. – Есть только документ, что дом принадлежит городу, и связка ключей.
Юноша протянул руку, но мистер Линн не захотел сотрудничать:
– По какому праву вы позволяете себе такое отвратительное поведение?! Кто вам разрешил сюда вламываться и… и…
– Документ и ключи, – оборвал его молодой человек.
– Я предоставлю их только полиции!
Юноша вздохнул и указал карандашом на лестницу:
– Верхние этажи осматривали?
– Нет. Только этот этаж и подвал. Дом изнутри меньше, чем снаружи, – осмелился добавить Рон; бесстрастный взгляд молодого человека внушал ему некоторый трепет. – На этом этаже только два помещения, холл и коридор, а по площади должно быть больше. Поэтому мы и стали искать заложенные двери и входы в другие…
– А то, что с одной стороны нет окон, никак вас не насторожило?
– Я думал, их заложили владельцы дома, когда разорились. Или что там склад, а в доме был магазин.
– Разве вы не знаете точно? – удивленно спросил юноша.
– Нет. Документов о прошлом владении не сохранилось.
– Ладно, – поразмыслив, решил молодой человек. – Пройдемся по дому. Покажете мне все, что вызвало у вас подозрения.
– Ни за что! – возмущенно вскричал мистер Линн. – Я не позволю какому-то юнцу, который даже не соблаговолил нам представиться, бродить по библиотеке. Да он даже не из полиции!
– Ну, полиция вам то же самое скажет, – себе под нос заметил юный незнакомец.
– К тому же, – с нарастающим негодованием продолжал глава библиотеки, – это ведь джилах! Может, все вот это они и устроили!
– А, – холодно сказал юноша, скрестив руки на груди, – быстро же вы к этому пришли.
Рон в некотором смущении подумал, что мистер Линн, вероятно, прав в отношении юноши. Галлахер из-за всех этих треволнений не сразу обратил внимание на характерные черты – крупную тяжелую челюсть, длинный горбатый нос, очень большие светлые глаза с необычным разрезом, угольно-черные волосы. В Эсмин была небольшая община джилахов – и находилась она неподалеку от этого квартала.
Гм…
– И зачем бы нам устраивать, как вы выразились, все это? – осведомился джилах.
– А зачем вы тысячи лет вредите людям – добрым христианам и…
– Так мы, значит, не люди, – подытожил юноша, и мистер Линн, смешавшись, пробормотал:
– Этого я не говорил…
– Ладно, – пожал плечами молодой человек, – тогда справляйтесь сами, – и направился к дверям.
Почему-то Рон с трудом подавил желание схватить его за рукав – этот дом не нравился ему все больше и больше. Тут, черт подери, с самого начала было что-то не то!
– Послушайте! – позвал он, однако юный джилах, не оборачиваясь, двигался к выходу. Но тут двери вдруг распахнулись, впустив солнечный свет, и на пороге появился высокий худощавый мужчина в сером пальто и котелке.