— Теперь мы связаны. Освобождай меня и пошли отсюда.
— Я ничего не чувствую, — Сантинель смешно наморщила нос. Конечно, ведь клятву скрепила только одна сторона!
— А что ты ожидала? Что распустятся цветы и запоют птицы?
— Неплохо бы.
— Пффф. Давай, не отвлекайся.
— Что мне делать? Не развалятся же цепи просто потому, что я скажу какое-то волшебное слово?
— Ты права. Вот эта цепь, — Ран опять завладел её фонариком и показал одно из звеньев. — Она основная. Разбей её, и дальше я справлюсь.
— Разбить. Хорошо.
Королевна долго пыхтела плавя цепь. Ран терпеливо ждал. Что ещё ему оставалось делать? Он решил не отвлекать Сантинали разговорами: если всё получится, они ещё наговорятся. Вместо этого он сам, со своей стороны, как мог, ослаблял путы темницы. Да, сырой силы у его освободительницы было не занимать, но умение, с которым она пользовалась ею, было посредственным. Из королевны могла бы получиться могучая колдунья, если бы в должное время у неё были хорошие учителя, а сама она проявила должное старание.
Но вот, наконец, цепь распалась. Последняя цепь, державшая его здесь. Распутав остатки заклинаний, Ран, наконец, стал свободен. Он выбрался из стены. Собрал свой прах в некое подобие человеческой фигуры. До рассвета он в безопасности, но потом ему понадобится укрытие. Что даровала темница, и что он потерял — безопасность. Теперь он стал уязвим.
Ничего, он что-нибудь придумает.
Ран посмотрел на Сантинали, истуканом замершую перед ним. Мгновение он боролся с соблазном проглотить её. Нет, он будет верен слову. И придумает способ завершить ритуал: всё же без внешнего стержня ему было тяжело. Кем он был раньше? Хранителем Севера. Ему нужен главнокомандующий. В привычной иерархии он вспомнит что значит быть человеком. Если ритуал будет завершён, таким главнокомандующим для него станет эта девчонка. Значит, с самого начала он будет её звать этим чином. Чтобы не забыться и не допустить непростительную ошибку.
— Пойдём, минья, разделаемся с твоими врагами, — он двинулся к выходу, но королевна осталась стоять где стояла. — Не отставай, потеряешься.
Путь к выходу показался Рану бесконечным. Королевна еле переставляла ноги и что-то бормотала под нос. Ему приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы девчонка — нет, не девчонка, а минья — не отстала. Наконец, они добрались до выхода вверх, в замок. Ран на мгновение замер перед дверьми. Что, если он не сможет их открыть? Что, если даже сможет открыть — не сможет переступить порог? Он отбросил глупые страхи прочь. Что за ерунда? Он теперь свободен! Ран потянулся вперёд. Засов беспрекословно подчинился его воле и двери распахнулись. Вокруг была всё такая же кладка, как с другой стороны, но всё казалось другим: полы чистые, под потолком нет паутины, в держателях горят свежие факелы. Два охранника вскочили им навстречу и Ран не раздумывая выпил все их соки. Только когда шлемы грохнули о пол, он с запозданием подумал, что это могли быть люди Сантинали, но королевна только мельком глянула на рассыпающиеся прахом тела и поспешила дальше. Значит, пока что ошибки он не допустил. Он повёл её туда, где слышал шум, откуда пахло болью. Ран запомнил одежду охранников у двери: похоже, это форма противников. Оставалось надеяться, что союзники одеты как-то иначе.
— Куда мы бежим? — Пропыхтела Сантинали за его спиной.
— Спасать твоих воинов, — он посмотрел на спутницу. При свете факелов она выглядела неважно: бледная, грязная, вся в паутине и пыли подземелий. Бледная моль, как есть: волосы русые, кожа бледная, глаза серые. Ножки тоненькие, фигурой на мальчика похожа, а в мужской одежде и вовсе от служки не отличишь (Ран помнил, что местные женщины обматывали большой обрез ткани вокруг ног и штанов не носили; хотя, может, это только местные традиции?). — Они держат оборону, но не думаю, что им долго осталось.
— Откуда ты знаешь?!
— Я хорошо чувствую живых, а там их много. И ещё кровь. Поторопись.
Сантинали больше вопросов не задавала, только засопела громче и начала быстрее перебирать ногами. А Ран тем временем вслушивался, внюхивался, вникал. Мир изменился сильно за время его отсутствия, да не сильно. Да, планировка замка отличалась — только пара стен да арок остались от его дома, да, всё пахло иначе, ручки на дверях выглядели по-другому, но гобелены в трапезной по-прежнему рассказывали о битвах и сражениях, пусть и не его, а флаги всё так же развевались на навершиях башен, пусть и незнакомых ему цветов.
Ран действовал не так, как собирался, но слишком долго он был заточён, человеческое почти всё умерло в нём. Если бы он не был наполовину иным, вряд ли он сейчас поднимался по этим лестницам к кому-то, взламывающему двери вдали. Он украдкой перевёл дух: о лучшем не стоило и мечтать — свои и чужие оказались чётко разделены преградой, и ему не нужно было сушить голову, кого можно убивать, а кого нельзя. Он не станет тратить жизни врагов втуне и заберёт всю силу себе. Этим воинам она уже ни к чему, а ему ещё понадобится: если Ран хочет действительно вернуться в этот мир, теперь ему понадобится много, очень много сил. Не те жалкие ошмётки, какими он довольствовался, пока ютился в подземелье. Ему удалось выпить нескольких человек, пока их присутствие заметили. Начались паника и неразбериха. Люди кричали, пытались бежать, другие пробовали проткнуть его мечом. Что может пусть и зачарованное лезвие сделать пеплу, висящему в воздухе?