– Словно они поверили бы чему-то другому, – пробормотала Таисса. – Но ещё пара таких вывертов… К счастью, больше предметов из будущего у нас нет.
Эйвен Пирс стоял неподвижно, полуприкрыв глаза. Похоже, он читал доклады.
– Но ведь завтра утром мы летим к Тьену, да? – с тревогой спросила Таисса. – Мы собираемся извлекать его из криокамеры. Это не отменяется?
– Нет, Таис, не отменяется, – мягко произнёс Эйвен Пирс, открывая глаза. – Я связался с Диром и получил подтверждение. Они уже готовятся к процедуре.
Он помедлил, глядя на Таиссу, словно принимая решение.
– Этаж, где ты спишь, нужно закрыть стационарным силовым полем, – наконец произнёс он. – Думаю, этих мер безопасности должно хватить. Я не хочу запрещать тебе полёт, Таис. Надеюсь, я не ошибаюсь.
– Не ошибаешься, – коротко сказала Таисса. – Увидимся завтра утром.
Завтра. Завтра, если всё будет хорошо, она возьмёт на руки Тьена. Сердце Таиссы забилось быстрее.
А ещё… на её этаже находилась спальня Вернона. Вернона, который сегодня поведал своему миру страшную историю своей матери.
И Таисса не хотела этим вечером оставлять его одного.
Глава 30
Вернон валялся на кровати в брюках, чёрной рубашке и ботинках. Галстук сбился на сторону, пиджак был брошен на полу, и Таисса мрачно и безо всякого удивления отметила, что у кровати стоит полупустая бутылка виски, а ещё две пустые бутылки валяются в мусорной корзине.
– О бутылках ты заботишься сильнее, чем о своей одежде, – заметила Таисса.
– М-м-м. – Вернон потянулся, не открывая глаз. – Тебе здесь не место, Таисса-заботливость. Я же говорил – оставь экранное… эфирное… интимное время отцу своего ребёнка.
– Отец моего ребёнка сегодня не произносил ужасных вещей о своей матери на весь мир.
– Он даже не знает своей матери, – пробормотал Вернон. – Я предложил ему вежливо взломать сознание своего папы и с извинениями достать оттуда имя, но он даже слушать меня не стал.
– У людей бывают разные взаимоотношения с родителями, – мягко сказала Таисса, подойдя к кровати. – Иногда они их уважают.
– Я тоже своих ува… уважаю, – Вернон перекатился на кровати и вслепую пошарил рядом с горлышком бутылки, но так её и не нашёл. – Хотя… нет. Не уважаю. Моё уважение к отцу осталось где-то там, в нежном возрасте, когда я ещё не видел, как он ломает юным наложницам мозги на завтрак.
Он пьяно фыркнул:
– Ну, хоть одна хорошая новость: теперь неизвестные родственники у меня официально закончились. Да, Таисса-родословная? Кстати, если Майлз будет умолять тебя родить от меня посмертного ребёночка – не ведись.
– Что, даже не заморозил свой бесценный генетический материал? – подняла бровь Таисса.
– Ни капли, представь себе. Уйду из этого мира в единственном экземпляре.
Вернон пьяно расхохотался. Таисса осторожно присела рядом.
– Вернон, – тихо сказала она. – Ты же больше не напиваешься. Это не виски, это крик о помощи. Если бы я не пришла, ты бы так и кричал всю ночь?
– Ну а что мне было делать, вызывать девочек в номер? – пробормотал Вернон. – Старо уже. Да и лень.
Он попытался было ослабить галстук, но пальцы соскользнули, и Вернон, выругавшись, разорвал его пополам. Таисса вздохнула:
– Что, никаких игр со связыванием?
У Вернона вырвался невесёлый смешок:
– В другой раз, крошка. Впрочем, какая ты теперь крошка? Матрона, мать семейства… и внучка. Как удивительно хорошо увязывается одно с другим, а?
– Элен очень красивая, – тихо сказала Таисса. – И очень молодая. Но очень холодная. Мне кажется, во многом она всё ещё Омега.
Вернон приоткрыл глаза.
– Тут ты не ошибаешься. Она та ещё… чёрт её подери… Омега. Иначе она не обращалась бы так с твоим отцом. Да и с моим, по правде говоря.
– Как?
Он коснулся линка:
– Смотри.
Виртуальный экран осветился. И Таисса с лёгким вскриком отпрянула.
Майлз Лютер был бледен как смерть. Пересохшие губы, глубокие тени под глазами… точки полопавшихся кровеносных сосудов.
– Сын, – сиплым, почти неслышным голосом сказал он. – Я думал о Виктории сегодня. Я слышал твою речь. И хочу, чтобы ты знал одно…