Таисса почувствовала, что бледнеет. Рука Омеги на её плече сделалась тяжелее.
– Я возглавляю Тёмных, – произнёс Вернон. – Эйвен владеет «Бионикс» и небольшой армией. И мы будем очень, очень недовольны, если этот ребёночек будет агукать не на руках у матери. – Он бросил странный взгляд на Таиссу. – Не представляешь как.
– Плевать.
– Да ну? Ты понимаешь, что тебя найдут вообще везде?
– У вас две минуты, чтобы уйти с моей дороги. – Наёмник не пошевелился. – Ну?
– Ты же Светлый! – не выдержала Таисса. – Этот ребёнок тоже Светлый, как ты можешь ему угрожать?
Она знала, что это было глупо, знала, что среди Светлых тоже встречались мерзавцы. И её дед, и покойный Андрис Янсонс могли дать фору многим Тёмным. Но видеть, как Светлый угрожает сыну её подруги здесь, сейчас…
Сыну Алисы. Сыну Дира. Сыну Лары.
Уходи. Убирайся отсюда.
Звон в ушах сделался невыносимым. Таисса зажмурилась, но боль в висках не проходила. Внушение гнало её прочь со страшной силой, но ей нужно было придумать хоть что-нибудь, чтобы сердце Дира не оказалось навеки разбито, чтобы он не потерял сына…
Тьен был жив и здоров в будущем, но время было в движении. Время всегда было в движении, и будущее ничего не значило, когда свершалось настоящее.
Омега вдруг шагнула вперёд, не убирая руку с плеча Таиссы. Они были одного роста, но сейчас наёмница казалась на полголовы выше.
– Я готова заплатить за него любую сумму по твоему усмотрению, – холодно произнесла Омега. – Мне тоже нужен этот ребёнок.
Она вытащила из кармана металлическую пластинку. Кинула её, и та приземлилась к ногам наёмника.
– На предъявителя. Отсканируй и посмотри на сумму.
Таисса неверяще глядела на Омегу. Она видела такие пластинки у отца, но лишь раз или два в жизни. Впрочем, пластинка была лишь символом: настоящим кладом были цифровые коды и слишком сложные для подделки защитные цепочки. Депозиты и ценные бумаги, которые хранили лишь в бункерах за силовым полем. А Омега таскала такие суммы в кармане? Наёмница, которая видела Тьена первый раз в жизни, готова была отдать за него невозможные деньги? Омега ведь понимала, что Вернон и Таисса тут же отберут и защитят его, понимала, что Тьена ей не видать. Тогда зачем?
Из линка наёмника вырвался красный луч сканера, обнимая пластинку, и тут же сверкнул зелёным перед тем, как исчезнуть. Наёмник присвистнул.
– Именно, – холодно произнесла Омега. – Сможешь купить собственный самолёт, если захочешь. Положи ребёнка на причал – и получишь в десять раз больше.
– Не верю, – выдохнул наёмник.
Омега вздохнула.
– Дети, какие же вы все дети… – пробормотала она. – Небо красное.
Нейросканер на её линке пискнул. До этого он молчал. Омега говорила правду.
– Всё равно не верю, – фыркнул наёмник. – Нейросканер будущее не предсказывает. Ты передумаешь, или передумают эти двое.
Взгляд Вернона упал на Таиссу.
– Пирс, мне нужны твои мозги, – негромко сказал он. – Очень нужны.
– Вернон, я…
– Прости.
Его взгляд сделался чудовищно сосредоточенным, словно он смотрел внутрь себя. А в следующее мгновение в голове Таиссы вспыхнул ослепительный свет.
Она сама, держащая на руках Тьена…
…Младенца с точно такой же родинкой на плече, как и у всех в её семье.
Её сын. Тьен был её сыном. Сыном, которого Таисса мечтала отобрать у Алисы. И желала этого так сильно, что её Светлая аура, и без того нестабильная из-за нанораствора, растворилась во тьме.
Таисса беззвучно застонала. Теперь она знала, почему стёрла себе память: потому что все её инстинкты, все чувства, все желания были подчинены одной цели – забрать себе сына. И Таисса знала, что рано или поздно она это сделает. Что ей это удастся. И никто не встанет у неё на пути, если она попросит своего отца о помощи.
Вот только поступать так было нельзя. Ребёнок, которого родила Алиса, принадлежал Алисе, и Таисса была лишь невольным донором. И как бы ни разбивалось её сердце, Таисса не имела на своего сына никаких прав.
Поэтому Таисса выбрала небытие для своих чувств и своего горя. И осталась бы в этом лимбо на долгое, долгое время, если бы не Вернон.