– Почему?
– Потому что «я не знаю» – довольно страшный ответ, Таисса-воительница. Раньше мир был прост и понятен. Тёмные должны получить всё, Светлые – потерять всё, девушки – просыпаться в моей постели, деньги – улетать из моего кошелька, а очередной безумный план просто обязан сработать.
Короткий смешок.
– Но вот я сегодняшний: засыпаю один, экономлю бюджетные средства, воздерживаюсь от безумных планов, выстраиваю альянсы и напоминаю себе, что без уступок обойтись нельзя. Знаешь, в детстве я мечтал немного не об этом.
Таисса невольно улыбнулась.
– Кстати, ты была права на совещании. – Вернон бросил на неё острый взгляд. – «Бионикс» обеспечит фармацевтику, но без продовольствия мы загнёмся. Вот только мы не сможем охватить всё сразу. Без компромиссов со Светлыми – не сможем. Нам нужно хотя бы несколько месяцев мира, а если сейчас мы окопаемся и заявим, что Светлые не получат ни капли противоядия и останутся без способностей поголовно, Совет быстро объявит нам войну на уничтожение. Даже Ник Горски их не сдержит.
– То есть Светлые всё-таки получат…
– Образец антидота, да. – Вернон пожал плечами. – Впрочем, мы тоже выжмем из этой уступки всё, что только можно. У нас появятся новые анклавы. Наши правила, наши законы, так что Рамоне и остальным больше не придётся прятаться.
Он помолчал, глядя вдаль.
– Не представляешь, как я этого ждал. Как мы все этого ждали.
Таисса лишь безразлично кивнула. Вернон нахмурился:
– Когда Эйвен вернётся, согласуем дату официального объявления и небольшой скучной церемонии. Он тебе не говорил?
– Я не спрашивала.
Вернон хмурился всё сильнее.
– Ты что-то и впрямь чересчур спокойна, Таисса-замороженность. И такого сверхъестественного хладнокровия я от тебя совершенно не ожидал. Уж точно не… – он внезапно запнулся, – не сейчас.
Таисса и впрямь чувствовала себя так, будто внутри неё жила бесстрастная тишина. Тишина, в которой гасли все звуки и меркли чересчур яркие образы. Словно неведомое внушение заморозило ей часть эмоций, сделав её сердце бесстрастным маятником.
– Просто… задумалась, – уклончиво ответила Таисса. – Так что с этой наёмницей? С Омегой?
– Эйвен про неё не знает, я не знаю, никто не знает, – пожал плечами Вернон. – Похоже, она работает одна.
– Она нападает на учёных Александра, – задумчиво сказала Таисса. – Уничтожает банки данных, сжигает оборудование. И не промахивается.
– Два ряда пуль крест-накрест, – хмыкнул Вернон. – Красиво и броско.
– Но вызывает вопросы.
– Ещё бы. Если кто-то настолько ненавидит Александра, почему он использует одну-единственную наёмницу? Что ему, чёрт подери, нужно? Откуда она взялась? Профессионалы такого класса не возникают из ниоткуда, а маски менять бесполезно: прежние приятели и каналы связи всё равно тебя выдадут.
Таисса подумала, что в другое время зажглась бы этой загадкой, но сейчас она не ощущала ни единой искры любопытства. Ровно, пусто, никак.
– Да, – равнодушно проронила она. – Действительно интересно, откуда она взялась.
Линк на руке Вернона едва заметно завибрировал. Неужели нейросканер её поймал? Впрочем, Таиссе было всё равно.
Вернон прищурился:
– Таисса-таинственность, если ты думаешь, что я не вижу, насколько ты сейчас похожа на безэмоционального робота, подумай ещё раз. Я беспокоюсь, между прочим. И Эйвен, когда вернётся, будет беспокоиться ещё больше, потому что на тебе сейчас не маска, скрывающая горе, а пустота, скрывающая пустоту.
Он шагнул к Таиссе, и лицо его было очень серьёзным.
– А пустоты в тебе сейчас быть не должно, – тихо сказал он. – Ни под каким видом, потому что это просто невозможно. Что случилось, Пирс?
– Вернон, со мной всё в порядке, – мягко сказала Таисса. – Серьёзно. Ничего такого, что можно назвать катастрофой.
Зрачки Вернона едва заметно расширились.
– Ты хочешь сказать, по сравнению с…
– Ни с чем. – Таисса покачала головой. – У меня всё хорошо, не считая некоторого… безразличия. Мой отец рядом, мы создали анклав и собрались вместе благодаря тебе. Если бы только тебе не угрожали последствия твоей инъекции, я была бы совершенно счастлива.