Таисса покачала головой:
– Мне просто плохо сегодня. Я сильнее, чем кажусь.
Их глаза встретились. Сейчас взгляд Вернона был таким настоящим, что Таисса едва могла поверить, что не замечала этого раньше.
– Правда?
Их губы вдруг оказались близко-близко. Сердце Таиссы пропустило удар в необыкновенном, детском изумлении. Неужели Вернон снова её любит?
– Скажи это, – прошептала она.
– Таисса-волшебство, – прошептал Вернон. Горячее дыхание на её губах. – Я так давно не позволял себе мечтать.
– Вообще-то я ждала признания в любви.
– Я знаю.
Глядя в глаза друг другу, они засмеялись.
А потом в небе сверкнула молния, и в следующее мгновение они уже исступленно целовались, забыв обо всём. Зная, что сейчас их друг от друга не оторвёт ничто. Ветви тополя, раскинутые, как руки, приняли Таиссу в свои объятья, а ствол тополя, шершавый и надёжный, оказался за её спиной. На мгновение они с Верноном оторвались друг от друга, хватая воздух, а потом губы Вернона вновь легли на её губы так уверенно, словно он всю жизнь ждал этой минуты. Мгновения, когда их захлестнёт свобода. Когда все потери, прошлые и грядущие, останутся за спиной, когда остановится время и не будет ничего, кроме них самих.
– Я выхожу замуж, – прошептала Таисса. – Я должна быть безупречна.
– Это закрытый парк «Бионикс». Нас никто не увидит.
– Я не об этом. Я…
– Стесняешься?
Таисса не удержалась от смеха:
– Ужасно.
Сейчас они были прежними Верноном и Таиссой, когда-то сбежавшими от Светлых в открытое море. И Таисса отчаянно цеплялась за эти секунды, как за футболку Вернона, делая всё, чтобы мгновение не ускользало.
– Я боюсь, – прошептала она. – Так мало, так быстро… Ты и я, мы вот-вот исчезнем, и это слишком больно.
– Когда к тебе возвращаются все мгновения нежности разом, это не просто больно, Таисса-беглянка, – с нежностью произнёс Вернон, гладя её мокрые волосы. – Это невыносимо. Но знаешь что?
– Что?
Его лицо было совершенно серьёзным, но в серых глазах сверкнули искры:
– Мы можем поговорить об этом.
Таисса фыркнула, пытаясь истерически не рассмеяться. И наконец расплакалась, мешая слёзы с дождевой водой. Вернон притянул её к себе, шепча что-то, а Таисса всхлипывала, давясь беззвучными рыданиями.
– Каково это было? – наконец выдавила она шёпотом. – Когда я освободила тебя? Ты помнишь?
Вернон обхватил её плечи крепче.
– Я помню, маленькая. Когда ты меня освободила… это был словно водопад конфет, а меня чуть не похоронило листопадом шуршащих фантиков. – Он улыбнулся ей со знакомой иронией. – Я не зря уезжал тогда: мне нужно было это пережить.
– А я прилетела домой, – прошептала Таисса. – Дом… покинутый мой дом… я едва осознавала, где я. Словно в музее… экспонаты из прошлого.
Она вновь вытерла ладонью влагу со щёк.
– Нет, я лгу, – глухо сказала она. – Мне было очень хорошо там, как в детстве. Но я не смогла остаться собой, Вернон. Я отказалась от собственной памяти. Я потеряла… так много…
– Я знаю.
Таисса судорожно вздохнула. Едва она упомянула дом, нахлынули воспоминания, катясь, как слёзы по щекам. Лондон… детство… руки отца, огонёк в спальне, маленькая Таисса, болтающая ногами на ветке дуба…
…Взрослый Тьен, сидящий на скамейке.
– Дом мёртв без нас, – прошептали её губы. – Когда нас там больше нет, всё остальное не имеет значения. Тьен… когда я увижу его теперь? Через десять лет? Что, если будущее изменится? Если его убьют, если…
– Знаю.
Таисса подняла на него взгляд.
– Но не собираешься меня утешать.
– Я не суеверен, Таисса-прорицательница, – тихо сказал Вернон. – Но некоторыми вещами не шутят и некоторых обещаний не дают.
– Тебе слишком страшно говорить, что всё будет хорошо, – прошептала она. – Хотя ты произносил эти слова раньше.
Вернон кивнул:
– В такие моменты лучше не дразнить судьбу. Идём, Таисса-полуночница. Время возвращаться.
Таисса оттолкнулась от земли, но Вернон не дал ей взлететь. Вместо этого он подхватил её на руки, и она склонила голову ему на плечо. Капюшон скрывал её лицо, и со стороны могло показаться, что на руках у Вернона и впрямь Омега. Ослепительная наёмница, наконец-то ставшая добычей молодого лидера Тёмных.