Таисса охнула.
– Сайфер… что?!
– Он не сказал мне имени, – спокойно сказал Вернон. – Но уверил меня, что этому человеку рассказали о моей болезни и, узнав моё имя от Найт, он захочет мне помочь.
– То есть Найт тоже знает о нём?
– Да. Но толку, как ты понимаешь, с этого немного.
– Почему?
– Потому что Сайфер и Найт не сказали мне имени, боясь, что я начну давить и шантажировать, – терпеливо сказал Вернон. – И не то чтобы они были совсем неправы, со своей-то колокольни. Раз они оценили жизнь того парня выше моей, значит, этот доктор, учёный, генетик, кем бы он ни оказался, им куда дороже.
Таисса нахмурилась:
– Тогда кто это может быть? Возможно, мы его знаем.
– Куда интереснее то, что он, судя по всему, отлично знает меня, – задумчиво протянул Вернон. – И это сужает круг подозреваемых до…
Он не успел договорить.
Таисса словно в замедленной съёмке увидела, как две линии бронебойных пуль крест-накрест ложатся на стекло, будто удары меча.
В следующий миг пуленепробиваемое стекло слева от Таиссы брызнуло в стороны.
Вернон схватил Таиссу и отлетел к стене, прикрывая Таиссу своим телом. Мгновение, и они оба оказались под защитой портативного силового поля.
Таисса потрясённо смотрела на выбитое стекло. Два ряда пуль крест-накрест…
– Доброй ночи, Вернон Лютер, – раздался женский голос.
На противоположном конце конференц-зала стояла женщина. Среднего роста, стройная, облачённая в чёрный комбинезон, сидящий на ней как вторая кожа, и тончайшие перчатки. Изящный капюшон скрывал верхнюю половину лица, хотя она наверняка отлично всё видела через тактический экран. Невозможно было понять, сколько ей лет, хотя, судя по безупречной коже щёк и подбородка, едва ли больше тридцати.
Два ряда пуль крест-накрест. Фирменный знак Омеги.
– Кто ты? – произнесла Таисса.
Незнакомка не обратила на неё ни малейшего внимания.
– Я давно хотела на тебя посмотреть, – произнесла она серьёзно, глядя на Вернона. – С тех пор как узнала о твоём существовании.
Её голос звучал через фильтр, но, похоже, это был фильтр нового поколения: вместо того чтобы едва заметно шипеть, её голос казался неуловимо мелодичным. Кем бы Омега ни была, она хотела нравиться. Точнее, она хотела нравиться Вернону. И Таисса вдруг поняла, что совершенно от этого не в восторге.
Вернон скрестил руки на груди.
– Омега, – произнёс он. – Что ж, будем знакомы. И когда же ты узнала обо мне? Не поверю, что хоть кто-то на этой планете столько лет оставался в неведении насчёт моего обаяния.
– Действительно не поверишь, но мне только предстоит его оценить. – Омега качнула головой в сторону его линка. – Если, конечно, ты не собираешься сразу вызвать охрану.
– Ради одной-единственной наёмницы? Пфф! Напротив, я только что отдал приказ, чтобы нас не беспокоили.
– Я польщена.
Глаза Вернона блеснули.
– Омега, – задумчиво проговорил он. – Какое необычное имя. Я когда-нибудь узнаю настоящее?
По губам Омеги скользнула улыбка:
– Возможно. Если очень захочешь, чтобы я проявила к тебе особый интерес.
– Именно ко мне? – уточнил Вернон. – Дочь знаменитого Эйвена Пирса тебя не интересует?
Тихий смешок.
– Я очень хочу узнать тебя получше, Вернон Лютер. И решить, стоит ли терять на тебя время.
– Слышал, ты любишь портить жизнь Александру и его людям, – почти промурлыкал Вернон. – Тогда ты пришла в нужное место. Хотя счёт за услуги стекольщика я тебе, пожалуй, всё-таки пришлю.
Омега повернулась к стеклянной стене, где зияла дыра, и пожала плечами. Пистолет-пулемёт небрежно висел у неё на бедре. К другому бедру был пристёгнут короткий меч с зачернённым лезвием.
– Так ты охотишься за Александром? – спросила Таисса. – Почему?
Губы Омеги изогнулись:
– Догадайся. Твой дед не очень-то умеет заводить друзей.