— Ну, что ж, молодец… Творец! — невидимый собеседник усмехнулся. — Тогда жди гостей.
— К-когда ждать?
— Да прямо сейчас!..
Связь прервалась. Барон несколько секунд ошарашено смотрел на замолчавший телефон, затем швырнул наушник на рычаг и опрометью бросился на балкон, выходивший в сторону бухты. Какое-то время он ничего не видел, кроме ровных темных рядов волн, мерно накатывавшихся на пирсы и причалы Порта. Холодный влажный ветер забрался под одежду и теперь медленно сжимал свои пальцы, вызывая непроизвольную дрожь во всем теле. Но Барон не замечал этого. Он ждал. С замиранием сердца, с тошнотой от страха, что кто-нибудь догадался, кто-нибудь следил за ним, и сейчас двери кабинета за спиной рухнут от мощных ударов, и через них повалят вооруженные люди в черных комбинезонах легионеров, а следом войдет бригадир Пикту или Витураш и каркнет своим ужасным голосом: «Именем закона вы арестованы! Назовите свое имя…»
Но минуты шли, а никто не ломился в двери. И Барон немного успокоился, перестал дергаться и озираться назад, сосредоточившись на бухте. И наконец увидел.
Они выныривали из штормовой мглы одна за другой, бесшумно, как белые призраки. Вот первая субмарина прошла створ внутреннего рейда, но в бухте по-прежнему было тихо, словно никто не заметил до сих пор огромного пришельца. «Четыре… шесть… десять…» — считал Барон одними губами. Господи, да тут их целый флот!..
Субмарины разделились. Большая часть устремилась к главным причалам, несколько штук отвернули вправо, где располагались доки и склады. Еще три направились влево, к стоявшим на приколе сторожевикам, отсекая их от акватории и лишая возможности маневра.
Барон в волнении вцепился обеими руками в перила и подался вперед, с ужасом и восхищением наблюдая за действиями захватчиков. Какие они красивые, могучие, стремительные! Как слаженно они действуют!.. Вот сейчас они пришвартуются у главного пирса и начнут высадку десанта. А местные-то лопухи, видать, понадеялись на шторм и сидят себе по казармам, в ус не дуют. На набережной ни одного патруля не видно…
Минуло не более четверти часа, а весь флот уже втянулся в бухту и занял исходные позиции. Наконец последовала, вероятно, команда по радио, и на субмаринах все пришло в движение. Заворочались артиллерийские установки, выискивая возможные цели. В ошвартовавшихся у главного пирса кораблях раскрылись боковые люки, и на плиты набережной хлынул поток солдат в бело-синей форме — ударные части морской пехоты, гордость Островной Империи и ужас всего западного побережья.
Морпехи быстро занимали позиции вдоль набережной и пирсов, отдельные мобильные группы их уже просочились на прилегающие улочки, устремились к серым параллелепипедам казарм.
Барон заворожено следил за развитием событий, и внутри его все ликовало. Получилось! Получилось!.. «Дружественные части морской пехоты Островной Империи откликнулись на отчаянный призыв повстанцев Приморья, пытавшихся скинуть ненавистное ярмо прогнившего режима Огненосных Творцов, и высадились в Порту и на побережье, чтобы оказать помощь восставшим… В результате блестяще проведенной операции освобождена большая часть территории бывшего Особого Приморского округа… Новый президент независимой республики уже выступил по радио с заявлением…»
Барон размечтался и не сразу заметил, что обстановка внизу резко переменилась. На крышах зданий, примыкавших к набережной, появилось множество знакомых черных фигурок, из дворов и подворотен с ревом и лязгом полезли серо-зеленые танки и бронетранспортеры и ударили из пушек и пулеметов вдоль узких улиц по отрядам имперской пехоты. Из темных окон казарм по наступающим морпехам в упор хлестнули огненные струи, и следом оранжевые строчки трассеров перечеркнули открытое пространство перед зданиями. Почти одновременно слева у пирсов ожили сторожевики. Окутавшись сизым пороховым дымом, они расстреливали прямой наводкой приблизившиеся к ним субмарины. Даже отсюда, с балкона было видно, как при каждом попадании от грозных океанских кораблей летят во все стороны горящие куски и ошметки. На дальнем конце бухты возле доков тоже вспыхнул бой. Одна из причаливших субмарин вдруг окуталась облаком черного дыма и через секунду лопнула по всей длине, выбросив над водой ослепительные языки пламени. Носовая надстройка ее оторвалась от палубы и взмыла в низкое серое небо. Описав короткую дугу, она рухнула в воду и скрылась в струях пара. Следом одна за другой загорелись все три субмарины, вступившие в бой со сторожевиками. На набережной у главного причала бой тоже быстро превратился в избиение. Морпехи метались по пирсам, ища укрытие, бросались в воду, карабкались на субмарины, уже отвалившие от берега. Корабли пытались развернуться к выходу из бухты, яростно огрызаясь орудиями. Но тяжелые армейские танки уже выкатились на плиты набережной и теперь били по беспомощному противнику в упор, оставляя в белоснежных бортах страшные рваные дыры, из которых тут же начинал валить жирный черный дым.