Я не знаю. Я почти отвечаю.
— Да. Я действительно хочу сбежать от него, но пока ничего не нашла.
Она вздыхает.
— У нас есть только две недели. В противном случае Франциско без колебаний выследит нас обеих за то, что мы не даем ему то, что он хочет.
Я хмурюсь.
— Подожди. Что значит «выследить нас обеих»? Мне показалось, ты сказала, что он на нашей стороне.
— Он ни на чьей стороне. Он звонил несколько дней назад и был очень зол, что тебе требуется так много времени, чтобы получить хоть какую-то гребаную информацию, — шипит она. — Он угрожал убить нас, если мы потерпим неудачу.
Какого хрена?
— Зачем ему это делать? — Страх за жизнь моей сестры, которая снова находится в опасности, наполняет мое сердце.
— Потому что он может, Элиша. Вот почему, хотя бы ради своей жизни, получи эту информацию быстро.
Прежде чем я успеваю спросить что-нибудь еще, она вешает трубку.
Я быстро возвращаюсь к своей кровати и прячу телефон.
Мне нужно взять себя в руки, потому что у меня не так много времени. У меня есть все, что мне нужно дать Рее, но я должна найти некоторые ответы сама.
Тяжело вздохнув, я выхожу из своей комнаты, чтобы прогуляться по саду. Мне нужно успокоить свой разум.
Идя по коридору, я прохожу мимо комнаты Максвелла, дверь в которую открыта. Большую часть времени она либо заперта, либо приоткрыта.
Я оглядываюсь по сторонам, но вокруг нет охраны, поэтому я направляюсь внутрь. Песня Drugs, звучащая из радиоприемника-будильника на его тумбочке, начинает играть, заполняя тишину в комнате.
Максвелла нигде не видно, когда я прохожу дальше. Я захожу в его гардеробную, обнаруживая ряды его одежды с обеих сторон, а внизу начищенные ботинки. В центре стоит длинная тахта, а в конце комнаты — зеркало. Я ловлю себя на том, что провожу рукой по всей его одежде. Я поднимаю рукав черной верхней рубашки и подношу его к носу, чтобы понюхать. Он пахнет восхитительно. Древесно-мускусный аромат с ноткой мяты. Он действительно опьяняет. От его запаха у меня в животе всегда порхают бабочки. Мой взгляд падает на его пистолет, лежащий в верхнем ящике стола. Чувствуя, как во мне расцветает любопытство, я беру его и чувствую, как он тяжелеет в моих ладонях. Я постоянно вижу, что Максвелл носит пистолеты и ножи. Как будто это его одежда. Однако этот выглядит немного иначе, чем пистолеты, которые обычно у Максвелла.
Я провожу кончиками пальцев по рукоятке и спусковому крючку, ощущая шероховатость пистолета. Он определенно заряжен, учитывая его вес.
Как легко на самом деле лишить кого-то жизни одним нажатием на спусковой крючок.
Я бы хотела, чтобы жизнь была такой же легкой, как сама смерть.
— В последнее время ты становишься очень хитрой.
Я подпрыгиваю, услышав внезапный грубый голос Максвелла. Он стоит в дверях в одном полотенце, обернутом вокруг талии. Его волосы сухие, а это значит, что он, должно быть, принял ванну.
Почему я его не слышала? Как долго он там стоял?
— Это невежливо рыться в чужих вещах, ты знаешь?
Волна жара пробегает по моему телу от смущения.
Он подходит ко мне, и я не могу удержаться, чтобы не окинуть взглядом его влажное, мускулистое тело. Капельки воды стекают по твердым поверхностям его тела вниз к V-образной впадине живота. Его покрытая чернилами кожа выглядит более рельефной.
Он возвышается надо мной, скрестив руки на груди, пока я прислоняюсь спиной к шкафу.
Мое сердце сжимается от смеси желания и тревоги, когда я смотрю в его темнеющий взгляд.
— Что? Сегодня никаких возражений? — спрашивает он, и я не упускаю из виду легкую усмешливую усмешку на его губах.
— Я просто выходила прогуляться, а твоя дверь была открыта… Я увидела твой пистолет, и мне стало любопытно. — Я говорю честно.
— Что насчет пистолета вызвало у тебя любопытство?
— Я хотела знать, как им пользоваться.
Он хихикает.
— Думаешь использовать его на мне?
Я закатываю глаза.
— Как будто я когда-нибудь смогу выиграть у тебя в честном бою.
Он наклоняется ближе, так что я чувствую его дыхание на своей щеке.
— Кто сказал, что я вообще дрался честно? — Он ухмыляется и забирает пистолет у меня из рук. — Его нос касается моего уха, заставляя меня поежиться. — А навыки обращения с оружием, которые ты продемонстрировала моим людям в ту ночь, когда я встретил тебя, говорят совсем о другом. Ты знаешь, как целиться и стрелять.
— Я… я просто хочу научиться пользоваться этим, потому что он кажется немного продвинутым. И я не хочу просто знать, я хочу быть такой же умелой, как ты, на случай, если мне когда-нибудь грозит опасность.